| |
ГЛАВА 3.
Когда Айсман разбудил его, был уже конец рабочего
дня. Штирлиц вышел на улицу, вынул пачку дискет и
ехидно показал часовому. Чеканя шаг, прошла рота
эсэсовцев, проехал бронетранспортер, обдав Штирлица
брызгами.
"Скоты, - подумал Штирлиц, - наигрались и разъез-
жают. Вас бы на рынок, вшей кормить..."
При слове "кормить" Штирлицу захотелось бумаги.
Он сунул пачку дискет обратно в карман. Сплюнул два
раза под ноги и решил сходить в чужой ВЦ.
Шагая по вечернему Берлину, Штирлиц думал о раз-
ных неприятных вещах. Во-первых, кончалось место на
винчестере, и приходилось все сжимать. Во-вторых, ин-
тересно, какие еще коммандеры он может получить от
Нортона, и разрешит ли центр контакт. И, наконец, ла-
борантка Штирлица внезапно заболела и просилась домой,
к мужу. Обо всех трех вещах следовало сообщить центру.
А на связь с центром Штирлиц выходить не любил.
Раздумья Штирлица отвлекла группа молодых разря-
женных женщин, которые, громко хихикая, курили на углу
и смотрели в его сторону.
"..., - подумал Штирлиц. "Штирлиц", - подумали ....
- Штирлиц! А не в ВЦ ли ты идешь? - спросила одна
из них, кокетливо поправляя прическу.
- Пойдем, - сказал галантный Штирлиц и взял ее
под руку.
Американский агент 008, которому обычно поруча-
лись самые трудные дела, был заброшен в Берлин, чтобы
выяснить, что так долго делает в Германии русский
SysOp Штирлиц, а заодно попытаться перевербовать его.
Агенту такие дела были привычны. Как раз на днях он
перевербовал пакистанского SysOp'а, который работал
секретарем дуче в Италии. Штирлиц тоже представлялся
агенту легкой добычей. За два дня агент 008 сумел
выследить Штирлица и собрать на него настолько обшир-
ный BackUp, что этому позавидовал бы сам Мюллер.
Агент 008 следил за Штирлицем от самого Рейхста-
га. Когда Штирлиц вошел со своей дамой в ВЦ, агент
слез с велосипеда и прицепил его замком к урне. Всунув
швейцару бумажку с распечаткой, он достал ISOT'овскую
дискету и вошел в зал. Выбрав столик около Штирлица,
агент сел, положил ноги на стол и щелкнул пальцами:
- Бармен! Тонер с песком!
Двое программистов около сцены, где, высоко под-
кидывая прелестные ножки, танцевали канкан, перегляну-
лись.
- По-моему, это американский SysOp,- шепнул
один.- Слишком системный. Запиши на всякий случай его
Point.
Второй, более увлеченный девочками из варьете,
чем какими-то американскими SysOp'ами, механически
кивнул и заорал:
- Бис!!!
Штирлиц, обняв свою подругу, держал в руке стакан
тонера и увлеченно читал ей Кернигана и Ритчи в своем
переводе. Сидящий рядом седой системщик пытался явно
придуманными рассказами о своих похождениях в ВЦ оча-
ровать молодую девушку и временами заглушал Штирлица.
Штирлиц уже несколько раз недовольно глядел в его сто-
рону, но из уважения к сединам ругаться не стал.
Агент 008 достал зажигалку, сделал три фотоснимка
и прикурил.
- Вот вылезу из-под стола на принтер, - хриплым
пьяным голосом вещал надоевший всем генерал, - а по
залу SysOp'ы. Диски вокруг свищут, а я картридж наго-
ло, ору "Удаляй!", а по мне из модема - пик-пик-пик.
Громкий хохот подвыпивших эсэсоцев у окна перек-
рыл его слова:
- Совсем заврался старый осел!
Генерал оглянулся и понял что смеются над ним. Он
выхватил саблю.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
- Господа! Успокойтесь! - вскричал системщик на
сцене. Мы все защитники от вирусов Великого Рейха, и
системщики и программисты.
Штирлиц, вытавщивший из кармана дисковод, не смог
успокоится и излил свои гнев на официанта:
- Почему кефир с мухами ?
- Но ведь вы его даже не пробовали, господин
штандартенфюрер!
- Молчать! - и Штирлиц вмазал официанту дисково-
дом. Он не любил включать дисковод просто так.
Официант перелетел через столик старого програм-
миста и упал на колени его дамы. Дама завизжала, как
винчестер, который хозяин решил калибровать. Програм-
мист снова вскочил.
- Это ты, пользовательская крыса, меня, боевого
программиста...
И в ярости схватил официанта и тоже вмазал.
Официант вьехал головой в живот эсэсовцу. Тот
согнулся пополам и заорал:
- Наших бьют!
Его товарищи кинулись на программиста, системщики
встали на защиту, и завязалось обычное форматирование.
Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал
дисковод достал принтер с дарственной надписью "Штан-
дартенфюреру СС фон Штирлицу от любимого фюрера". Зао-
рав "наших бьют", Штирлиц стал махать принтером по
люстрам. Девочки из варьете с визгом разбежались.
Системщика стащили со сцены и начали топтать ногами.
Его визг был еще более душераздирающим, чем у програм-
мистской дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл
вдруг в Herous Quest. Программист размахивал саблей и
кричал:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
Когда у Штирлица сломался принтер, ни одна люст-
ра уже не светила. Штирлиц закричал:
- Ну-ка все нажали Escape! - и бросился разнимать
спорщиков. Послышался звон разбитого монитора и сдав-
ленный вопль, как будто кому-то попали по голове
системным блоком.
- Лозинский приехал! - раздался крик.
Приехавший Лозинский начал с того, что выпустил
по AIDSTEST'у поверх голов дерущихся. Беснующаяся тол-
па постепенно успокаивалась. Тех, кто не успокаивался,
успокаивали. Зажгли свет. Затем вошел сам Лозинский.
- Спокойно! Всем оставаться на своих местах!
И всех забрали. Вынесли трупы. Среди погибших
оказался и агент 008. Ему случайно попали по голове
системным блоком от IBM WorkStations.
Так закончил свою карьеру знаменитый SysOp.
Всех арестованных погрузили по машинам и развезли
по разным BBS Police. Штирлиц и боевой программист по-
пали в одну машину. Тот не унимался:
- Это вы, пользовательские крысы, меня, боевого
программиста...
- Дайте ему по CPU, - равнодушно сказал Штирлиц.
Лозинский с удовольствием исполнил просьбу. Прог-
раммист изумленно замолчал. Скоро они подьехали к BBS
Police. Штирлица посадили за БК-шку. Немного походив
из угла в угол, он начал выбивать на стене надпись
"ЗДЕСЬ БЫЛ ШТИРЛИЦ", но его прервали.
- Арестованный Штирлиц, на выход.
За столом сидел обрюзгший Лозинский и пил клейстер.
- Фамилия?
- Штирлиц.
- Может, ты и Штирлиц, а может, и не Штирлиц. Кто
тебя знает? Может ты - русский SysOp?
Штирлиц подошел ближе и сел.
- Слушай, Лозинский, не возникай, я в Critical
Zone страшен.
Тот, не ожидавший такого нахальства, разинул рот.
А Штирлиц издевательским тоном продолжал:
- Ты мне сейчас тонерку обеспечь, а потом позвони
моему другу Мюллеру, а иначе я могу и переднюю панель
твою свинскую набить...
Штирлиц еше бы долго изголялся, полицию он не лю-
бил с детства, но Лозинский вдруг стукнул кулаком по
столу, так, что подпрыгнула чашечка с расплавленной
резиной, и заорал:
- Молчать!!!
- Не ори, - попросил Штирлиц.
- Встать, когда разговариваешь с офицером!
Штирлиц был спокоен как Турбо Пролог.
- Я, штандартенфюрер СС фон Штирлиц, - по слогам
произнес он, - не люблю, когда в моем присутствии орут
всякие мерзавцы. Я требую тонер и Мюллера, иначе обь-
являю втрусование сроком на 200 тиков. Неужели ваш
дурной процессор не в состоянии прерваться, что надо
побибиэсить моему любимому другу детства Мюллеру, и я,
наконец, больше не буду иметь удовольствие видеть ваш
гнусный монитор?
Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя
порадовася и гордо улыбнулся. Лозинский позеленел от
злости.
- Молчать!!!
Штирлицу Лозинский совсем перестал нравиться, он
собрался дать обнаглевшему полицейскому в зубы и дал.
Конвоиры бросились к Штирлицу, но опоздали. Лозинский
ударился в висящий на стене портрет Филиппа Канна в
полный рост, портрет упал.
Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал:
- Оскорблять великого товарища Канна! Да я теперь
сам не уйду отсюда, не начистив ваши легавые морды!
С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водво-
рили обратно в камеру. Штирлиц долго буянил, бил каб-
луками в дверь, ругался на неизвестном языке, потом
немного успокоился и запел:
- Затикан в тяжелом IRET'е...
Очнувшийся Лозинский нервно почесал в затылке,
где от удара о портрет Канна вздулась огромная шишка.
"Чертов портрет, теперь месяц болеть будет, не
портрет, а сплошное недоразумение".
Он походил по кабинету.
- Как бы чего не случилось... Мюллер шутить не
любит... Что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?
Может все таки позвонить... на всякий случай...
И он позвонил Мюллеру. Шеф Гестапо сказал "ну-ну"
и сделал Hang-Up. Лозинский, пожелтевший от страха, не
знал, куда деваться. Он ходил из угла в угол, изредка
посматривая на злополучный портрет Канна и потирая
шишку на голове.
Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер.
- Какой Штирлиц? А, друг моего детства... Так что
же вы его сразу не отпустили?
- Что вы, группенфюрер! А вдруг он - русский
SysOp?
Мюллер загадочно улыбнулся. Они спустились в под-
вал к Штирлицу. Лозинский резко постучал в закрытую
дверь, за которой Штирлиц горланил очередную песню.
Штирлиц ответил коротко, тремя словами. Лозинский дол-
го и униженно умолял Штирлица извинить его, глупого
легавого AIDSTEST'а, и через полчаса Штирлиц его
простил. Он вышел из камеры и, не обращая внимания на
стоявшего на коленях вирусолога, сердечно поздоровался
с Мюллером. Старые друзья обнялись, вспомнили детство.
Штирлиц пожаловался, что его здесь обижали и плохо
кормили. Лозинский от стыда желал провалиться сковозь
землю.
Мюллер и Штирлиц вышли.
- Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот
гадюшник?
- Так получилось. Был в ВЦ с одной... Ну вы ее не
знаете... Тут вдруг формат... А разве прилично, когда
при даме формат? Полез разнимать. Никогда, дружище, не
разнимайте дерущихся. Неблагодарные скоты!
Голос Штирлица звенел от поддельного негодования.
"Штирлиц, - улыбался Мюллер, - столько лет живет
в Германии, а до сих пор не научился нормально писать
на Паскале. И откуда у него этот ужасный бейсиковый
акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с ним просто противно
разговаривать. Вот когда выпьет, да, он говорит как
коренной паскалист. Пожалуй, надо выпить."
- Кстати, Штирлиц...
Они переглянулись.
- Что за вопрос!
Друзья детства понимали друг друга с полутика.
Мюллер взял Штирлица под руку, и они направились в
ближайший ВЦ.
| |
