ГЛАВА   5.

     Засунув руки в карманы,  Штирлиц шел по коридору.
Его настроение было на редкость веселым, что случалось
с ним редко.  Центр наконец-то ответил на его запросы,
прислал  новый  чистый  винчестер  и   вскоре   обещал
прислать новую радистку.
     Из-за двери с надписью "ГЕСТАПО"  доносились  жа-
лобные попискивания, словно за этой дверью кому-то от-
форматировали в нос.
     "Страшный кабинет,  -  подумал  Штирлиц,  - здесь
постоянно кого-то бьют."
     Дверь с  модемным  скрипом отворилась,  и Штирлиц
увидел своего хорошего друга Айсмана.  Штирлиц не  без
удовольствия вспомнил, как на прошлой неделе разгроми-
ли ВЦ, хозяин которого оказался евреем.
     - А, Штирлиц! - единственный глаз Айсмана радост-
но засверкал,  - ты-то мне как раз и  нужен.  Вопросик
есть. Язык программирования из шести букв на "мы". А?
     - Не знаю. Муму, наверно.
     - Подходит.
Айсман вписал "Муму".
     - Кого бьем? - спросил Штирлиц, прикуривая.
     Айсман потянулся за дискетами.
     - Есть тут один. Некто пастор Шлаг.
     Они вошли в кабинет. Два плотных дюжих гестаповца
методично  избивали толстенького человечка в рясе.  На
лице человека застыло покорное заигранное выражение.
     - В чем тебя обвиняют,  скотина?  - орал гестапо-
вец,- за что тебя взяли? Где твой файл?
     - Вот,  - сказал Айсман,- Борман дал распоряжение
пощупать,  а дело потеряли. А этот гад не сознается, в
чем виноват.
     - В чем тебя обвиняют? - хором надрывались геста-
повцы.
     Пастор молчал.  Штирлиц вспомнил про  дело  этого
пастора, которое он когда-то где-то видел.
     - Отдай его мне, Айсман, - попросил он.
     - Зачем тебе эта толстая свинья?
     - На Бормана похож.
     Айсман захохотал.  Гестаповцы  доставили  Шлага в
кабинет Штирлица.  Пастор стоял  по  стойке  "смирно".
Штирлиц присел на край раскладушки.
     - Садитесь.
     - Спасибо, я постою.
     - Садитесь, черт вас возьми.
     Пастор Шлаг устало опустился на табуретку.
     - Тонера хотите?  - спросил Штирлиц и  налил  ему
стакан холодного тонера.
     Они говорили около получаса. Штирлицу пастор пон-
равился. Шлаг, без сомнения, был умен, а его размышле-
ния о женщинах привели Штирлица в восторг.
     - Все это хорошо,  - сказал Штирлиц,  а все-таки,
пастор, на кого вы работаете?
    - Господин  штандартенфюрер!  Я  готов работать на
кого угодно, и, честное слово, я ни в чем не виноват.
     - Прекрасно,  - сказал Штирлиц, - вы будете рабо-
тать на меня.
     Он нажал Alt-F7 и отыскал файл PASTOR.ARJ.
     - Это я взял у гестапо ваш файл. Прочитайте!
     Пастор нажал F3. Долистав до места, где его обви-
няли в работе на чью-то разведку, он удивленно припод-
нял брови.
     - И с чего они взяли,  что я на кого-то  работаю?
Ведь это же ерунда!
     - Теперь вы работаете на меня,  - напомнил  Штир-
лиц.
     - Да, да, конечно.
     - Пастор, а зачем вам так много женщин?
     - Это мои прихожане, - потупил очи пастор Шлаг, -
вернее, прихожанки.
     - А сколько вам лет?
     - Зимой будет пятьдесят два.
     - А почему вы до сих пор не женитесь?
     Пастор Шлаг смущенно покраснел.
     - Я еще молод, чтобы думать о женщинах.
     Штирлиц повертел  в руке принтер и напечатал про-
пуск.
     - Вы свободны. Когда понадобитесь, я вас найду.
Если  кто будет приставать,  ссылайтесь на меня,  я им
Face от'table'ю, они меня знают.
     Пастор долго благодарил Штирлица и,  не веря еще,
что он наконец-то свободен, ушел.
     Штирлиц потянулся, зевнул и лег на раскладушку. В
его  голове  созревал колоссальный план.  Он задремал.
Вдруг в кабинет ворвался Айсман.
     - Ты что, его отпустил?
     - Кого? - сонно спросил Штирлиц.
     - Этого пастора вонючего...
     - Он раскололся, - сказал великолепный Штирлиц, -
и даже согласился стать моим агентом.
     Айсман уважительно посмотрел на Штирлица и попра-
вил черную повязку на глазу.
     - Да, Штирлиц, однако, умеешь ты работать с людь-
ми.
     Они попили тонера,  Айсман рассказал  пару  новых
хамских  вируса  Бормана  и  посоветовал  остерегаться
вставлять диски во второй от двери компьютер.  Так они
просидели до конца рабочего дня.