| |
Глава третья.
Нельзя сказать, чтобы ферма Джона Вейна процветала.
Скорее, она не процветала, а даже совсем наоборот. Все хо-
зяйство Вейна, корова, автомобиль "Паккард", никогда не
бывший на ходу и четыре тощие курицы, пришло в запустение
и было заложено в ломбард.
Поэтому, когда Штирлиц появился на его ферме, Вейн при-
нял его за судебного исполнителя и треснул его оглоблей по
голове.
-- Больно же, - сказал Штирлиц.
Вейн удивился.
-- Чего надо, motherfucker ? - грубо спросил он.
-- А чего ты ругаешься ? - обиделся Штирлиц. - Человек
пришел по делу, хочет тебе бизнес предложить, а ты его
палкой...
-- Какое дело ? - живо среагировал Вейн, доставая из шка-
фа запыленную бутыль с самогоном.
-- Мы у тебя поживем, будем хорошо платить, а ты помалки-
вай и не задавай глупых вопросов.
-- Банк грабить будете ? - тут же спросил Вейн, делая ин-
тонацию на последнем слове.
-- Посмотрим, - сказал Штирлиц, вручая Вейну банкноту в
100 долларов. Тот почти что совсем офигел.
-- Слушай, Джоанна, тут пришел какой-то сумасшедший..., -
начал он.
-- Не сумасшедший, а товарищ Штирлиц, - сказал Айсман,
входя с большим чемоданом в руках.
-- ... и дал мне сто долларов...
-- Много - мы можем вжять шдачу, - сказал Шелленберг,
также появляясь в дверях.
-- Чего надо ? - заученно спросил Вейн.
-- Мы здесь жить будем, - сказал Айсман голосом, катего-
рически не допускающим никаких возражений. - Мы от товари-
ща Штирлица.
-- А, от этого, - сказал Вейн. - Ну, живите...
Айсман предполагал, что жизнь у Вейна будет приятной и
легкой. Вейн тоже считал, что наличие двух здоровых без-
дельников избавит его от хлопот, поэтому в день прибытия
заставил Айсмана и Шелленберга вспахать вручную сорок ак-
ров. К вечеру Айсман и Шелленберг уже продумывали план по-
бега. Они заспорили чересчур громко, Вейн вмешался и на
всякий случай посадил обоих под замок.
Когда Штирлиц ехал к Вейну на свежеотремонтированном
"Паккарде", два друга скандировали, просунув головы между
реек оконной рамы амбара:
-- Са-атрап, са-атрап !
-- Это вы кому ? - хмуро спросил Штирлиц, засучивая левый
рукав. Оба исчезли в амбаре, появился Вейн.
-- Это они мне, - сказал он и пояснил: - Работать не хо-
тят.
-- В зуб, - коротко пообещал Штирлиц, вертя в руке юби-
лейный кастет на цепочке.
-- Пойдемте, выпьем, товарищ Штирлиц, - засуетился Вейн,
ходя вокруг русского разведчика кругами.
-- Пошли, - согласился Штирлиц.
Из окна амбара показалась морда Шелленберга.
-- Шатрап ! - крикнул он и исчез.
-- По-моему, это он мне, - сказал Штирлиц хмуро и полез в
амбар. Там раздалась глухая возня, удары, и русский раз-
ведчик вылез, весьма удовлетворенный.
-- Теперь пошли, - сказал он, доставая из кармана бутылку
"Смирновской".
-- Ага, - сказал Вейн, и собутыльники удалились.
-- Шкотина, - глухо сказал Шелленберг, потирая ушибленный
нос. - Мы вот ему покажем...
-- Покажем, покажем, - согласился Айсман, с беспокойством
оглядываясь по сторонам.
В доме Вейна загорелась керосиновая лампа. Через пол-
часа оттуда раздались пьяные голоса:
" Вихри враждебные веют над нами-и-и-и...,
Темные силы нас зло-о-о-бно гнету-у-ут... "
Еще через полчаса все стихло, и дремлющую в густой тем-
ноте ферму потрясли звуки мощнейшего храпа.
-- Штирлиц, - утвердительно сказал Айсман, перетряхивая
слипшуюся, почему-то сырую солому. Ему не ответили. Айсман
позвал Шелленберга, но потом огляделся и заметил дырку в
стене. Попытавшись пролезть в нее, он застрял и таким об-
разом провел ночь.
* * *
В это время в Бразилии, в колонии Третьего Рейха, про-
ходил ночной допрос. Майор с неизвестной фамилией, разва-
лившись в плетеном кресле, допрашивал пастора Шлага.
Говорить пастору помогали два ОМОН'овца, путем ударов
по животу и голове. Пастор вопил, но не признавался. И не
потому, что был такой стойкий. Просто он ничегошеньки не
знал.
-- Ничего, расскажешь, - обещал майор, почесывая под ки-
телем набитый бараниной живот.
-- Ничего не знаю, - стойко отвечал пастор на каждый удар
по животу. К ударам по голове он произносил междометие
"Ай" и плевался на пол (совсем, как Штирлиц).
-- Ладно, - сказал майор, вынув их ушей вату. - Тащите
другого... потолще.
-- Я здесь ! - Борман появился, как всегда, внезапно, и
встал перед майором. Тот любил, когда ему подчинялись неп-
рекословно, как девочки в баре.
-- Где Исаев ? - спросил майор, делая грозное лицо.
-- Тю-тю, - сказал Борман, делая покачивания руками, как
крыльями. От такого опасного для окружающих движения пол
скоро был усыпан толстым слоем веревочек и гвоздей.
-- Я тебе дам "тю-тю" ! - заорал майор. - Говори по чело-
вечески, а то как дам... в нос...
-- Улетел Исаев, - сказал Борман, радуясь, что пакость,
похоже, пройдет безнаказанно. - В Америку подался...
-- Гм, - важно сказал майор. - Америка - это не наша
юрисперден... то есть мы туда не поедем.
-- Вот и я говорю - "тю-тю", - сказал Борман, садясь на
пол рядом с майором. Майор вскочил, так как тонкая, но
очень острая булавка впилась ему в зад и заорал:
-- Встать ! Молчать ! Кругом ! Равнение налево ! Ружье на
плечо ! Воздух ! А-а-а-а !
Борман тихо отполз в угол и сидел там с хронометром,
считая секунды, нужные майору для успокоения. Новый препа-
рат для возбуждения, похоже, должен был стать очередной
яркой страницей в его деятельности.
-- Тридцать семь секунд, - сказал он наконец, втайне ра-
дуясь такому замечательному рекорду.
И тут же последовал легкий, но умеренный пинок.
* * *
Утром Штирлиц проснулся от мычания коровы в хлеву.
" Деревня ", - подумал он, доставая из-под подушки ста-
кан. - " Как же я сюда попал ? Черт, как после вчерашнего
башка трещит... "
Бутыль из-под "Смирновской" была угнетающе пуста. Штир-
лица перекосило. Бутыль с самогоном отдавала мазутом.
Штирлиц зажал нос и хлебнул. Внутри живота забулькало и
зашипело. Русский разведчик пустил желтовато-сероватую
слюну на стенку и выскочил во двор.
Из стенки амбара торчала чья-то голова. Штирлиц приг-
ляделся и узнал Айсмана.
-- А я застрял, Штирлиц ! - радостно сказал тот, от нече-
го делать колотя затылком по стене.
-- А где Шелленберг ? - живо поинтересовался Штирлиц, со-
бираясь нахмуриться и серьезно повеселиться.
-- Смылся, - сказал Айсман. - он же не такой толстый. - И
он самодовольно задвигал животом.
Штирлиц выругался и стал заводить "Паккард". Из дома
показался Вейн в кальсонах, сделанных из мешка, с надписью
"The United States of America. Genuine Condoms".
-- Водки привези, - дрожащим голосом попросил он, со
скрежетом почесывая распухшую небритую рожу.
Шелленберг убежал недалеко. За рекой его поймали граби-
тели и раздели почти-что догола. Шелленберг плакал и мате-
рился на родном языке (по-английски). Штирлиц успокаивал.
Потом посадил в "Паккард" и повез обратно.
-- Не поеду к этому шатрапу ! - завизжал Шелленберг. - Он
на нас пахать хошет.
-- Он больше не будет, - пообещал Штирлиц, - я ему в мор-
ду дам, он меня знает.
-- Не верю, - сказал Шелленберг и тут же, получив подза-
тыльник, больно прикусил язык.
Вейн стоял на крыльце дома. Лицо его было озабочено.
-- Штирлиц, у нас гости, - сказал он, указывая подбород-
ком на Отряд Милиции Особого Назначения, засевший в стогу
соломы. Руки были заняты наручниками.
-- Чего надо ? - неласково спросил Штирлиц, нащупывая в
кармане, под шелковой подкладкой, холодную и увесистую
гранату.
-- Сдавайся, Исаев, - сказал майор, не имеющий фамилию. -
А то мы тебя возьмем приступом и больно накажем.
-- Попробуйте, - вызывающе сказал Штирлиц, вынимая грана-
ту. Омон'овцы попятились.
" Сейчас будет очень хорошая драка ", - подумал Шеллен-
берг. Он, как всегда, не ошибался. Граната с отсутствующи-
ми внутренностями, но набитая именным свинцом, ловко
плясала по пустым головам ОМОН'овцев и лично по голове
бесфамильного майора, извлекая из нее звуки пустой бутыл-
ки и подозрительные по тембру звуки.
-- Я тебе накажу..., - шипел Штирлиц, колотя гранатой по
его голове. Майор ужасающе выл.
Айсман и Шелленберг с трудом оторвали бушующего Штирли-
ца от стонущего и слабо, но четко матерящегося майора.
Отряд Милиции Особого Назначения в панике разбежался по
всей округе. Майор остался.
-- Дать бы тебе еще пару раз по морде, - сообщил Штирлиц
свое желание майору. Айсман услужливо суетился около Штир-
лица, поправляя испорченную потасовкой внешность йодом.
-- Жа фто ? - поинтересовался Шелленберг.
-- Сначала врежем, потом решим, - сказал Штирлиц, вытирая
руки об полы пиджака. Кулак его левой руки покрывали три
свежие ссадины от зубов майора и один синяк от удара по
голове. Мыслящий агрегат у майора был пустой, но твердый,
как пустая бутылка из славной местности Шампань.
-- Ну, - сказал майор, с трудом вращая заплывшими че-
люстями, - теперь, Штирлиц, тебя точно расстреляют через
повешение.
-- Когда пымают, - сказал Айсман и тут же получил свежий
подзатыльник. Подзатыльники у Штирлица не залеживались.
-- А ведь правда, расстреляют, - сказал, подумав, Айсман.
- И нас вместе с ним, - добавил он вполголоса и тоже был
наделен таким же свежим подзатыльником. Штирлиц не любил
мрачные мысли и предпочитал изгонять их при помощи водки,
тушенки и милых радисток.
Из дома вышел Вейн в новых кальсонах с другой надписью:
"Дорогому товарищу Вейну от дорогого товарища Штирлица ко
дню взятия села Улюль-муму под озером Хасаном (Китай)".
Надпись получилась длинная и неровная, но умная.
Вейн потирал руки, нывшие от наручников. Бензопила
"Дружба" модификации "народов Африки" пилила даже вороне-
ную сталь.
-- Чего это он ? - спросил Вейн, продолжая потирать руки.
-- Он дерется, - сказал Шелленберг.
-- Ну, и вы ему дайте, - посоветовал Вейн.
Штирлиц с воплем "сволочь, скотина" бросился на майора
и стал бить по потной морде. Он развеселился не на шутку.
Русского разведчика не сразу оторвали от дважды избитого
майора. Майор удивленно вращал глазами и плевался. Краси-
вый синяк под глазом размером восемь на двенадцать санти-
метров светился победным торжеством.
Штирлиц кипел от злости. Он считал себя неприкосновен-
ным русским разведчиком, много раз Героем Советского Союза
и вообще почетным членом Политбюро ЦК КПСС. Лауреат приве-
денных званий не мог предположить, чтобы толстая свинья в
вышитой рубашке, обожравшись кукурузы, решила арестовать
его, самого любимого товарища Штирлица.
-- Слушай, майор, мне надо в Москву, - сказал Штирлиц. -
Давай триста зеленых на билет.
-- А ражве у тебя нет ? - удивленно спросил Шелленберг,
но тут же заткнулся, получив увесистый удар в ухо.
Майор вытащил из кармана пачку разносортной валюты,
Штирлиц вырвал ее и сказал:
-- Я сам разберусь, чего надо...
| |
