Глава четвертая.

   Стюардесса попалась  понятливая,  но  сухая  и довольно
противная. Она равнодушно ходила вокруг Штирлица,  толкую-
щего  ей о превосходстве одной банки тушенки ("одной,  за-
метьте, мадам, всего одной") перед горой бутербродов ("це-
лой кучи, мадам") с красной икрой. Еще он сказал, что икра
вообще липнет к зубам,  после чего ее  приходится  счищать
салфеткой, и не представляет для него, русского разведчика
Штирлица по фамилии Исаев,  никакого интереса.  Стюардесса
жалобно зевнула и потеряла вообще всякий интерес к Штирли-
цу.
   Выйдя из самолета,  Штирлиц понял,  что его  встречают.
Неподалеку  от  взлетно-посадочно-катастрофной полосы,  на
которой раз в месяц непременно разбивались два-три самоле-
та, стоял  черный "воронок".  Около него паслись четверо в
черном, от  скуки зевая через каждые три секунды по очере-
ди.
   Не успел Штирлиц подойти к концу трапа,  как его обсту-
пили со всех сторон.  Штирлиц достал кастет и приготовился
драться. Драки, впрочем, не последовало.
 -- Здравствуйте,  дорогой товарищ Штирлиц ! - сказал один
из тех, в черном.
 -- Привет, привет, - хмуро сказал Штирлиц, кладя в карман
кастет.
 -- Садитесь  в  машину,  глубочайшеуважаемый  и   великий
Максим Максимыч,  - предложил другой. Штирлиц бросил чемо-
дан в багажник и плюхнулся на сиденье.
 -- В Кремль,  - сказал  он,  предполагая,  что  за  время
отсутствия во вражеских странах он, возможно, стал большим
начальником.
   Мотор взревел, и машина помчалась в Кремль.

 -- Так, - сказал Никита Сергеевич, поглаживая собственную
лысину. - Значит, товарищ Штирлиц...
 -- А что, не нравлюсь ? - хмуро спросил Штирлиц, ощупывая
в кармане кастет.  Вообще-то его предупредили,  что  здесь
драться не принято, но он мог и не удержаться.
 -- Да нет,  нрависься,  - сказал Хрущев, подергивая левой
ногой.
 -- А у вас микрофон в  стене,  -  сказал  Штирлиц,  тыкая
пальцем в стенку.
   Оба английских шпиона мгновенно оглохли от  выстрела  в
наушниках.
 -- Ну так  выковыряй,  -  посоветовал  Никита  Сергеевич.
   Штирлиц стал вытаскивать микрофон и запутался в провод-
ках.  На другом конце провода английский  шпион  сопротив-
лялся, пытаясь удержать вытягиваемый из рук провод.
 -- А у вас вот еще телекамера какая-то в стенке, - сказал
Штирлиц, делая удар ногой по стене.
 -- Была, - радостно сказал Хрущев, глядя, как катаются по
полу осколки битого стекла.
 -- Ага,  - сказал он, хлопая себя по вспотевшей лысине. -
Ты, Штирлиц,  хороший мужик.  Хочешь быть нашим  вражеским
шпионом в СШАх ?
 -- Не,  не хочу,  - сказал Штирлиц.  - Хочу к телк...  то
есть к бабам.
 -- Баба  - это хорошо,  - сказал Хрушев,  растирая пот по
скольской лысине. - Баба - она это... ну... она корову по-
доить может... и... это...
 -- Да, - сказал Штирлиц. - А у вас диктофон под стулом, -
раздался треск ломаемых деталей диктофона.
 -- Нет,  брат Штирлиц, нельзя тебе пока к бабам, - сказал
Хрущев. Штилиц обреченно вздохнул.  - Без тебя родине х...
в общем,  нехорошо будет.  Так что езжай в  США,  вренд...
вредн... в общем, вдренняйся в ихние загнившие ряды и будь
там нашим шпионом.  А то смотри,  у нас длинные руки,  - и
Никита Сергеевич важно вытянул толстую, короткую волосатую
руку. На  рукаве был четкий отпечаток губной помады,  а на
руке синела татуировка "Не забуду родное село".
 -- А к бабам когда ? - спросил Штирлиц.
 -- Я скажу, когда можно будет.
   Штилиц повернулся на каблуках и пошел к двери.
 -- А у вас еще микрофон,  -  сказал  он,  и  парагвайский
шпион оглох от треска.
 " Классный мужик ",  - подумал Хрущев,  ковыряясь в зубах
какой-то частью от поломанного диктофона. - " Он этим шпи-
онам,  ...  (последовало крепкое украинско-татарское руга-
тельство),  все болтики поломал... Ну, Кеннеди, держись, к
тебе сам Штирлиц едет... "
   При выходе  из  Кремлевского кабинета Хрущева стоял тот
же воронок.
 -- Поздравляем Вас, любимый товарищ Штирлиц, с назначени-
ем русским резидентом в Америке...,  - согнувшись в покло-
не, сказал один из них.
 " Скоты. Уже пронюхали ", - подумал Штирлиц, садясь в ма-
шину.
 -- Виски,  тушенка ? - спросил другой, услужливо вытаски-
вая прищемленные дверцей фалды пиджака Штирлица.
   Штирлиц подобрел.
 -- Не надо виски, - сказал он. - ОНЛУ Тушенка.
   Он вынул из кармана  самоучитель  английского  языка  и
погрузился в  чтение.  От  читаемых им иностранных слов на
русский лад английскому агенту, сидящему в багажнике, ста-
ло дурно и он в судорогах прокусил запасную шину.
 -- В аэропорт, - буркнул Штирлиц, запахивая пиджак и поп-
равляя левый галстук.  Вообще-то в те времена не было обы-
чая ходить в нескольких гастуках,  но Штилиц носил  всегда
две штуки, для конспирации: в правом была рация, а в левом
громыхала банка тушенки.  Теперь же левый гастук был пуст,
а его содержимым наслаждался Никита Сергеевич.
 " Жирная свинья ", - про себя оскорбил его Штирлиц и плю-
нул на пол машины.
   В это время Никита Сергеевич поперхнулся  шурупом,  по-
павшимся в тушенке, и подумал почти то же самое.
   Самолет с  облупившейся краской на бортах слегка захрю-
кал и стал медленно  выруливать  на  взлетно-посадочно-ка-
тастрофную полосу, так как бортмеханик был просто не в си-
лах скорее вращать педали.
   Наконец хрюканье  усилилось,  перешло  в рев и самолет,
дрожа и потряхивая заклеенными бумагой в  линеечку  крыль-
ями, стал пытаться оторваться от земли.  Наконец бортмеха-
ник сделал последнее дерганье  за  педаль,  самолет  отор-
вался от земли и стал парить в воздухе, изрыгая клубы дыма
- это радист стал топить паровой котел.
   Штирлиц сидел  рядом  с  толстой негритянкой в дымчатых
очках.  Даме было нехорошо,  она хотела в туалет, но такое
удобство в самолете компании "Падайте с самолетов Аэрофло-
та" было не предусмотрено.
   Английский агент  из-под  дымчатых  очков поглядывал на
Штирлица, и думал,  какой он молодец,  как ловко притворя-
ется. Штирлиц  думал о том,  чтобы негритянку,  не дай бог
(черт возьми,  бога нет) не стошнило ему на новые штаны  с
еще только всего одной заплатой.
 -- А скажи-ка мне,  милый Штирлиц, куда это ты летишь ? -
спросил английский шпион. Он, конечно же, знал, куда летит
Штирлиц,  и зачем,  но он хотел проверить,  что скажет ему
сам русский разведчик.
 -- К бабам, в Америку, - соврал Штирлиц.
 -- А вот и врешь,  - запрыгал английский шпион.  - Ты ле-
тишь, чтобы завербоваться на работу русским шпионом.
 -- Ну,  что поделаешь,  - кротко сказал Штирлиц. - Прихо-
дится  иногда  соврать,  чтобы  утащить  красивую  даму  в
постель...
   Английский агент прикусил язык и испуганно посмотрел на
Штирлица. Он увидел два злых,  глубоко  посаженных  глаза,
кастет и ему стало очень страшно.
   Спать со Штирлицем не хотелось,  несмотря на  обещанное
шефом повышение.
 -- Штирлиц,  так я вообще не женщина,  - испуганно сказал
английский шпион.
   Штирлиц отвернулся и начал  плеваться  в  проход  между
креслами.
 " Опять на этих напоролся ", - подумал он.
 " Неужели я ему не понравился ? ", - обиженно подумал ан-
глийский шпион,  доставая походное карманное зеркало с ке-
росиновой лампой.
   Он насупился и отвернулся к окну. За окном стремительно
пролетали вверх туманные облака.
 -- Эй,  Штирлиц,  мы кажется падаем,  - сказал английский
шпион, тряся Штирлица за рукав.
 -- Не запугаешь, - сказал Штирлиц, держа в одной руке па-
рашют, а в другой - кастет и шесть банок тушенки.
 -- Штирлиц, скажи скорей, где ты парашют взял ? - вежливо
поинтересовался английский шпион.
 -- У русских разведчиков всегда с собой парашют, - сказал
Штирлиц.
 " Вон  оно  что ",  - подумал английский шпион,  доставая
свой парашют из складок шпионского платья.
 " Кажется,  я опять сказал чего-то лишнее  ",  -  подумал
Штирлиц, выскакивая с парашютом.

                         *  *  *

   Тихо спал простой и незаметный в пустынных прериях аме-
риканского континента городок Вашингтон. Неожиданно с неба
спустился Штирлиц, разбросывая по вычищенной обширным шта-
том дворников местности пустые банки из-под тушенки.
   Он ступил на  благодатную  американскую  землю,  громко
чавкая  и ругаясь.  На земле лежал прищемивший его ботинок
фабрики "Скороход" капкан,  сжав свои ржавые,  грязные че-
люсти.
 " Чувствую,  Борман где-то рядом ",  -  подумал  Штирлиц,
мощными усилиями  разрывая челюсти капкана.  Капкан сказал
"Кххх..." и треснул.  Штирлиц победно отбросил его обломки
подальше и высморкался.
   Звук освобожденного носа эхом прокатился по спящей  ок-
руге. Партайгеноссе Борман,  сидя в  дупле  в  тиши  леса,
услышал знакомое ругательство и живо навострил уши. Знако-
мый запах тухлой тушенки уже давно щекотал его ноздри.  Он
взобрался на самую верхушку самого высокого дерева и  стал
напряженно вглядываться в темноту.
   Тускло светили звезды и керосиновые лампы на  советских
спутниках-шпионах. Тихо  ворчали  голодные  филины в таких
же,  как у Бормана, дуплах. Партайгеноссе спустился вниз и
подумал, с удовольствием чмокая губами:
 " Штирлиц...  ",  - и детская, безмятежная улыбка расплы-
лась на его заплывшей жиром роже.
 -- Вот я тебе набью сейчас морду,  -  послышалась  вблизи
до боли во всех частях тела знакомая фраза.
   Борман испуганно оглянулся и увидел Штирлица.
   Бежать было поздно.
 -- Не сердись, Штирлиц, я же не для тебя, я для этих... -
он попытался начать миролюбивый разговор.
 -- Ты про что ? - хмуро спросил Штирлиц, поигрывая маузе-
ром.
 -- А ты как,  - поинтересовался Борман, - в яму попал или
в капкан ?
 -- В капкан, - сказал Штирлиц, протягивая к нему руку.
 -- Ну,  вот  про  это  я  и  говорил,  -  сказал  Борман,
чувствуя, как  мощная рука Штирлица поднимает его за шиво-
рот.
   Последовал удар о какое-то чрезвычайно твердое дерево и
старческие оханья и похрюкивания.
 -- Кто меня мусорам заложил ?  - ласково спросил Штирлиц,
бросая Бормана о следующее дерево.  Борман охнул и  сказал
"Это не я".
 -- Значит, ты, - сказал Штирлиц. Новое дерево огрело Бор-
мана по лбу. - А кто заговор плел ?
 -- Это тоже не я,  - сказал Борман, с трудом уворачиваясь
от очередного острого сука.
 -- Вот видишь,  - сказал Штирлиц. - А еще пионер...
   Борман в  изнеможении  опустился  в  теплую лужу и стал
жадно пить.
 -- Не пей - совсем козлом станешь, - посоветовал Штирлиц.
 -- Бе-е-е-е-е,  - хмуро отозвался Борман, вставая на чет-
вереньки. Мощный пинок заставил его искупаться  в  луже  с
головой.
 -- Не сердись, Штирлиц, - попросил Борман, вылезая на по-
верхность и снимая промокший засаленный пиджак.  -  Ты  же
знаешь, как все мы тебя любим...
 -- Кто это "мы" ? - спросил Штирлиц.
 -- Да вот, - сказал Борман, поднимая палец, чтобы Штирлиц
прислушался.
   Русский разведчик,  как  локатор,  завращал  головой  и
услышал легкое знакомое сипение.
 -- Пастор ?  - кратко спросил он. Борман радостно закивал
головой.
 -- Толстая свинья, - сказал Штирлиц.
 -- Кто ? - тут же спросил Борман.
 -- Оба вы свиньи... - процедил Штирлиц сквозь зубы.
 -- Про меня - это ты зря,  Штирлиц, - начал Борман. - Я с
тех пор на триста граммов похудел...
 -- Все равно свинья,  - сказал Штирлиц и прибавил: - сог-
лашайся, пока я хуже не сказал.
 -- Молчу, молчу, - сказал Борман. Его толстая морда расп-
лывалась от жира и счастья встречи со Штирлицем.
 -- Слушай, Борман, где тут ихнее американское Гестапо ? -
Штирлиц никогда не забывал о работе, даже когда на ней на-
ходился.
   Борман пожал плечами.
 -- Ты должен знать, - сказал Штирлиц голосом, не терпящим
никаких возражений. Борман съежился.
 -- Я правда не знаю, Штирлиц, - сказал он, прижимая к го-
лове уши. - Сходи в Пентагон или в Капитолий...