| |
ГЛАВА ВТОРАЯ.
В это время в кабинете Фиделя Кастро намечался кутеж. Оч-
нувшийся от морской качки Борман сидел в роскошном мягком
кресле и намечал новые гадости. Его гибкий, изощренный,
изобретательный ум перебирал множество планов, но он остано-
вился на одном, наиболее гадком.
Подойдя к секретарше Фиделя, он немного посмущался и
спросил:
-- А скажите, у вас веревки есть ?
-- Какие веревки ? - удивилась секретарша.
-- Ну там ... Разные ... Бельевые, например ...
-- А зачем они вам ? - секретарша насторожилась и недоумен-
но посмотрела на Бормана.
Борман потупил взгляд и понес такую чушь, что секретарша
Фиделя заткнула уши и принесла ему большой моток веревок.
Борман оживился и принялся прикидывать, сколько гадостей по-
лучится из такого количества веревки. По самым минимальным
подсчетам гадостей получалось предостаточно. Борман, оскалив
зубы, достал мачете, которое он стянул там же.
Спустя час все на вилле Фиделя собрались в гостиной и
уставились на Фиделя. Тот повернулся к любимому Фюреру.
-- Что вы будете пить - горилка, квас, шнапс, водка, порт-
вейн, чача, самогон, джин, коньяк, первач ?
-- Шнапс, конечно, - сказал патриот Фюрер, оглушенный ку-
бинским обилием, а Айсман упал на пол, шокированный такой
тусовкой. В этом помог ему и совсем слабый пинок Штирлица,
который не любил, когда ему мешали.
-- На леденцах, пшенице, мармеладе, тушенке ?
Фюрер задумался и сказал:
-- Вдарим шнапса на тушенке.
Фидель протянул руку к бутылке шнапса с плавающей внутри
жестянкой тушенки. Коварный Борман потянул за веревочку, бу-
тылка пролетела через стол и упала на колени спящему Шелен-
бергу.
-- Вперед, в атаку ! - вскричал Шеленберг, которому едкий
шнапс попал в глаза, а тушенка за шиворот. Борман злорадно
потирал руки.
Фюрер недоуменно осмотрел всех и достал из бокового кар-
мана графинчик со шнапсом. Все оживились и протянули стака-
ны. Как всегда, Мюллеру ничего не досталось. Он надул губы,
достал совок и удалился на улицу. Раздался металлический
грохот. Борман еще раз потер руки и побежал посмотреть. Мюл-
лер лежал под кучей железного хлама, произнося ругательства
в адрес того, кто их там положил. Все вышли на улицу послу-
шать. Борман радовался, как ребенок. Ничто не доставляло ему
столько удовольствия, как мелкие пакости.
Фидель посмотрел на лежащего под железками Мюллера и про-
изнес что-то по-испански.
-- Что вы сказали ? - переспросил любимый Фюрер. Фидель
очень засмущался, но не ответил. Стоящий рядом Шеленберг, к
которому обратился Фюрер, подумал и сказал:
-- На немецкий это не переводится. Спросите у Штирлица, он
объяснит.
Тем временем к вопящему Мюллеру подошли негры и стали
разгребать металл, ругаясь не хуже Штирлица. Перед таким ве-
ликолепием неприличных слов Мюллер замолчал и прислушался.
Вскоре он вылез из-под хлама, отряхнулся, надвинул панамку
низко на лоб и злобно оглядел всех, затем он треснул полбу-
тылки клюквенного морса, сплюнул. Борман не любил, когда на
него плохо смотрели, и поэтому он быстро исчез внутри виллы,
огибая свои же ловушки и попутно расставив две-три веревки.
Фидель, показывая из окна бутылку водки, привлек внимание
офицеров, и они, соблазнившись ее заманчивым блеском, облиз-
нувшись, пошли внутрь.
С верхнего этажа появился злой Штирлиц.
-- Водки, - сказал он вопросительно глядящему на него Фиде-
лю. Тот налил ему стакан водки, Штирлиц опрокинул его себе в
рот, Фидель налил еще, Штирлиц сглотнул остатки водки из
стакана и быстро подобрел.
-- Федя, - сказал он заплетающимся языком, - пошли к бабам.
Фидель не любил вульгарностей и поморщился.
-- Ты чего, Фидель ? - Штирлиц посмотрел куда-то мимо Фиде-
ля мутным взглядом и спросил: -- Ты ваще это ... ты меня
уважаешь ?
Фидель поморщился еще раз, но отвязаться от выпившего
Штирлица мог только Мюллер или сам Кальтенбрунер.
"А что на это скажет Кальтенбруннер ?" - подумал Фидель.
Штирлиц икнул и налил себе кваса. Офицеры, понимая, что
Штирлиц сейчас разойдется, понемногу начали исчезать из по-
мещения. Остался один Борман, который жаждал новых пакостей.
Штирлиц оглядел зал мутным взглядом и заметил Бормана.
-- Ты, как тебя ?... Борман ! Иди сюда быстро ...
Борман с сомнением посмотрел на дверь. Убежать от нетрез-
вого Штирлица не представлялось возможным. Борман покорно
встал и подошел к Штирлицу. Броском ноги Штирлиц посадил его
на стул и налил стакан водки. Влив спиртное в пасть сопро-
тивляющемуся Борману, Штирлиц спросил:
-- Слушай, Б-борман, ты с какого года член партии ?
-- С тридцать третьего, кажется, - отвтил Борман, не пони-
мая, к чему клонит Штирлиц.
-- А какой партии ? - Штирлиц, как на допросе, достал
листок бумаги и принялся что-то записывать.
-- НСДАП, - ответил необдуманно Борман, и Штирлиц тут же
рассвирипел.
-- Кому продался ? - прошипел он, хватая Бормана за ворот-
ник. -- Фашистам продался, морда национал-социалистская ?...
Вот ща как дам ... больно ...
Борман с испугом посмотрел на Штирлица и хотел убежать,
но Штирлиц крепко держал его за воротник. Достав из кармана
кастет, он стал им поигрывать, обнажив крепкие зубы. Это
Борману не понравилось, тем более, что Штирлиц противно ды-
шал на него перегаром.
-- Штирлиц, отпусти меня, - попросил Борман, жалобно глядя
на Штирлица добрыми честными глазами. Штирлиц расплылся в
зверской улыбке и отрицательно покачал головой.
-- Я больше не буду, - пообещал Борман.
В это время в зал вошел Фидель Кастро. Штириц рыгнул Бор-
ману в нос, сказал "Не верю" и отпустил его. Борман, сообра-
зив, что Штирлиц может передумать, применил ноги и быстро
исчез.
-- Федя, иди сюда ... - позвал Штирлиц. Фидель достал из
внутреннего кармана пиджака стакан и с готовностью подошел к
нему. Штирлиц налил ему воды из вазы с фиалками. Фидель по-
нюхал стакан, поблагодарил, но пить не стал.
-- Слушай, Фидель, позови-ка ко мне этого... ну, как его?
... Мюллера ко мне позови.
Фидель на некоторое время исчез на улице, затем вернулся
и сказал:
-- Он в песочнице. Позвать ?
-- Зови, - сказал Штирлиц голосом большого начальника.
В гостиной появился испуганный Мюллер в своей панамке.
-- Слушай, Мюллер, - сказал Штирлиц, поудобней устраиваясь
в кресле. - Ты это ... давай рацию обратно, а то у меня се-
годня связь с Центром !
-- ... с Центром, - поворила секретарша Фиделя, конспекти-
руя речь Штирлица в записную книжку, чтобы потом донести Ку-
да Следует.
-- Да, с Центром, - капризно сказал Штирлиц. - И вообще,
давай побыстрее, а то меня еще радистка ждет.
При слове "радистка" Штирлиц загадочно улыбнулся и сделал
рукой хватательное движение. Мюллер пожал плечами, сплюнул
на пол, вздохнул и отправился за рацией.
Ночью Штирлицу не спалось. Он очень боялся пропустить
связь с Центром, хотя и знал, что Центр от него просто так
не отвяжется.
Часа в три ночи Штирлиц включил рацию. Из большого дина-
мика послышалось зверское шипение, погромыхивание и скрежет.
Штирлиц чертыхнулся и, достав отвертку, полез внутрь рации.
Через двадцать минут он вылез оттуда, недоуменно глядя на
обугленный совок и пытаясь понять, что это такое. Решив не
заниматься расследыванием, он бросил совок в окно. Там раз-
далась возня и ругательства. Разведчик не знал, что не ему
одному интересно, что же такое сообщит Центр. Штирлиц вклю-
чил рацию и пошел искать радистку. Без радистки у Штирлица
работа не спорилась. За неимением лучшего он за два дня обу-
чил негритянку стучать по ключу обеими руками. Негритянка
быстро поняла, чего от нее хочет Штирлиц и не сопротивля-
лась.
Из окна появилась заинтересованная физиономия Бормана. --
Ну ? - вопросительно посмотрел он на Штирлица. -- Чего тебе
? - спросил Штирлиц. -- Быстрей давай, - попросил Борман. -
Думаешь, легко на карнизе
висеть ?
-- Не знаю, - сказал Штирлиц, вытаскивая у Бормана из кар-
мана моток веревок, четыре булавки и коробку кнопок. Борман
угрюмо засопел и исчез в темноте, а Штирлиц задернул штору.
Он не любил, когда кто-нибудь мешал ему работать с радист-
кой.
Посадив радистку, на стул он велел ей не дергаться и слу-
шать. Негритянка обнажила белые зубы и надела наушники.
Вскоре она стала записывать корявыми буквами:
" Говорит Киев.
Киевское время ..."
Штирлиц громко сказал нехорошее слово радистке, но она не
обиделась, потому что не поняла. Перестроив рацию, Штирлиц
согнал радистку со стула и стал слушать сам. Истинное сооб-
щение гласило:
" Алекс - Юстасу.
Товарищ Юстас !
По сообщениям доверенных лиц,
некто из бывших офицеров Рейха
собирается торговать наркотиками
с США
Найдите и обезвредьте.
Алекс."
" Уже успели ", - подумал Штирлиц.
В окне показалась физиономия Бормана.
-- Ну, как ? - спросил он.
-- Молча, - угрюмо сказал Штирлиц, отбирая у него очередную
партию веревки, булавок и гвоздей. - И когда ты только успе-
ваешь, - сквозь зубы процедил Штирлиц, бросая горлопанящего
Бормана вниз. Там раздался грохот и возня. Штирлиц, обижен-
ный до глубины шпионской души, ударил молотком по рубильнику
рации, которая иначе не выключалась, разбил лампочку (выклю-
чателей на вилле Фиделя не было, и свет горел круглые сутки)
и лег спать.
| |
