| |
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Ночью он проснулся от тихого шороха. Опытный совесткий
разведчик не вскочил и не заорал " Спасите, воры ", как сде-
лал бы китайский или парагвайский шпион. Штилиц тихо лежал
носом к стенке и не шевелился. Кто-то шарил по комнате. Он
лазил по всем темным углам, заглянул под кровать, прошелся
даже по Штирлицу, с кряхтением перелезая через него, затем
высморкался в одеяло и залез в рацию.
Такой наглости Штирлиц не выдержал. Тихо встав, он спо-
койно подошел к рации, внутри которой кто-то чихал и ругался
на тесноту. Ругань, как понял Штирлиц, была на непонятном
языке. Разведчик послушал немного притязания ночного визите-
ра, раздающиеся из рации, затем отыскал отвертку, завинтил
крышку и лег спать.
Проснувшись утром, он не стал смотреть, кто же все-таки
залез к нему ночью и теперь громко храпел в недрах рации.
Штирлиц не любил делать то, что можно было бы сделать потом.
Спокойно позавтракав и обсудив с остальными офицерами ка-
чество, недостатки и превосходства негритянок, Штирлиц при-
шел обратно к себе и стал развинчивать рацию.
Оттуда, сопя, вывалился кто-то, совершенно Штирлицу нез-
накомый. Приведя свого пленника в чувство пинками, Штирлиц
посадил его на стул и начал допрос. Штирлиц владел анг-
лийским еще хуже, чем японским, а по-японски он вообще не
знал ни слова. Пришлось обучить шпиона говорить по-немецки и
ругаться по-русски, так как привлекать к такому делу Шелен-
берга, знавшего все языки, совсем не хотелось. Шпион быстро
обяснил Штирлицу, чей он шпион и чего хотел свистнуть у
Штирлица. Кроме вчерашней шифровки, ему ничего не было нуж-
но.
Чтобы отвязаться от назойливого шпиона, Штирлиц подарил
ему свои носки, дал в нагрузку пару пинков и отпустил. С
американской разведкой связываться не хотелось - это пахло
конфликтом с Шеленбергом, который считал себя полномочным
представителем ЦРУ в Рейхканцелярии.
Одними носками от шпиона отделаться было не так то
просто. Он попробовал перевербовать Штирлица, но так как
русский разведчик сказал ему очень непонятную фразу из трех
слов, шпион выругался по-английски и решил к Штирлицу не
приставать.
Штирлиц сел и задумался. Задание, данное ему Центром,
обещало множество приключений, связанных с погонями, перест-
релками и таинственными похищениями документов. Так Штирлицу
представлялось каждое очередное дело, но обычно оказывалось,
что самое крупное приключение связано только с очередной па-
костью партайгеноссе Бормана. Штирлиц вздохнул и достал бу-
тылку водки. Стаканов не было, а с горла Штирлиц пил только
в исключительных случаях.
Радистка куда-то пропала, в противном случае можно было
бы послать за стаканом ее. Штирлиц вздохнул еще раз.
" Интересно, едят ли негры тушенку ? " - подумал Штирлиц.
В коридоре послышались шуршащие шаги. Партайгеноссе Бор-
ман полз по коридору на коленях и протягивал веревку. Оче-
редное адское устройство Бормана обеспечивало одновременное
обслуживание двенадцати жертв. Некоторое время Борман про-
торчал около апартаментов Штирлица, ожидая, пока тот выйдет.
Испытать новое устройство на Штирлице - такова была давняя
мечта мелкого пакостника. У Штирлица не было ни малейшего
желания ни быть стукнутым кирпичом по затылку, ни быть обли-
тым кипятком. Жесткие кокосовые орехи, яичная скорлупа и
шкурки от бананов тоже не предвещали ничего хорошего. Штир-
лиц молча сидел и ждал.
В это время в коридоре послышался шум и гиканье. Геббельс
нашел в запаснике у Фиделя шаровары и папаху и вспомнил свою
юность и родную Украину. Борман насторожился и спрятался за
кадку с кактусом. Штирлиц тоже выглянул из своего кабинета:
ему тоже было интересно узнать, кто на этот раз попадет под
кирпич или что там еще придумал изощренный ум Бормана.
Позвякивая шпорами, Геббельс подошел к лестнице и взялся
за поручень. Тут же раздался грохот, сверху посыпались
перья, стружки, обломки железок, гвозди и скрепки. Из стен
стали с большой интенсивностью бить струи и кипятка и ледя-
ной воды. Когда запас пакостей иссяк, Геббельс был одновре-
менно ошпарен и окачен ледяной водой, исцарапан, взъерошен,
весь в пуху, стружках и без шаровар, но при шпорах. Озираясь
по сторонам, Геббельс от злости сверкал глазами и искал ви-
новного. В такой момент опасно попадаться под горячую руку
разъяренного и мокрого офицера Рейха.
Секретарша Фиделя, попавшая под эту горячую руку, естест-
венно, не знала таких тонкостей. Геббельс набросился на нее,
как разъяренный тигр. Он завопил бы " Почему пиво разбавлено
", как это делал Штирлиц, но он был не в ресторане, и поэто-
му Геббельс ограничился несколькими десятками украинских ру-
гательств, не вполне понятных добропорядочным секретаршам.
Но секретарша Фиделя Кастро должна быть секретаршей осо-
бого класса. Горячая мексиканская кровь пробудила в ней ата-
вистические инстинкты, и она разразилась такими ругательст-
вами, что Геббельс почувствовал некоторое увядание в своих
ушах. Схватив в охапку остатки своих шаровар, он, не разби-
рая дороги, помчался по лестницам. Довольно скоро Геббельс
заблудился и стал звать на помощь. Вечером его нашла в самой
дальней части резиденции Фиделя группа добровольцев, ушедших
искать несчастную жертву пакостей Бормана. Геббелья был
мокр, зол и голоден.
Бормана заперли в ватерклозет на верхнем этаже виллы. Он
сидел там и громко вопил об ущемлении человеческих прав и
плел всякую чушь, вконец одурев от жары. Его никто не слу-
шал. Рано утром он отодрал от пола унитаз, проломил им дверь
и скрылся в джунглях.
Некоторое время он, до ужаса голодный, бродил там и пи-
тался зелеными бананами. В конце концов он проголодался до
полусмерти и большими прыжками прибежал обратно на виллу. К
его удивлению, там по нему никто не скучал. Борман обиделся
и начал готовить очередную пакость.
Тем временем Штирлиц сосредоточенно думал о возможных
претендентах на роль торговца наркотиками. Борман с его мел-
кими пакостями на данную кандидатуру явно не подходил.
Айсмана больше интересовали черномазые красотки с белыми зу-
бами, чем наркотики. Гиммлер каждый день напивался до потери
рассудка и был в здравом уме только четыре минуты в сутки -
когда выбрасывал в окно пустые бутылки. Геринг пропагандиро-
вал в рядах работающих негров преимущества очистки бананов
сверху вниз перед обратным способом. Мюллер круглые сутки
проводил в песочнице и больше его ничего не интересовало.
Конечной кандидатурой для Штирлица остался Шеленберг. Со-
ветский разведчик никогда не ошибался.
" Интересно ", - подумал Штирлиц. - " Где этот проходимец
собирается брать наркотики ? "
Взгляд на двор избавил его от последних сомнений.
Шелленберг стоял с указкой перед плакатом с надписью "
Технология производства яблочного сока из кокаина, героина,
стружек и смолы " и с выпученными глазами, брызгая слюной,
что-то внушал неграм, смотрящим на него с полнейшим равноду-
шием.
-- Шелленберг, твою мать ! - зоарал Штирлиц. Шелленберг
вздрогнул и подскочил, как будто бы на него упало бревно.
-- Ты, ты, не оглядывайся ! Это я тебе говорю ! Иди сюда.
Шелленберг поискал глазами место, куда можно было бы отп-
рыгнуть. Подобного места поблизости не было. Шелленберг об-
реченно вздохнул, положил указку и направился в кабинет
Штирлица.
-- Ты чего там говорил ? - спросил Штирлиц вполне миролюби-
во.
-- Да так, мысль одна ... - сказал Шелленберг, потупив
глазки.
-- Верю, - сказал Штирлиц, доставая кастет. Чему он должен
поверить, он не знал, но сказал это на всякий случай. -- Ка-
кая мысль ?
-- Я предлагаю способ, - начал Шелленберг доклад, как в го-
ды своей юности в Кембриджском университете. - производства
яблочного сока из кокаина, ге ...
-- Стоп, - сказал Штирлиц, - молодец, иди.
Шелленберг, радостный, что вышел живым от Штирлица, боль-
шими шагами направился во двор. Негры уже разошлись; ценный
плакат был раздерган на бумагу для цигарок. Взяв указку, на
которой уже были видны следы чьих-то зубов, он выругался и
сказал вслух:
-- Чертов Штирлиц, вечно на самом интересном месте.
-- Чего ? - вездессущий Штирлиц стоял сзади.
-- Да так ... ничего ... - замялся Шелленберг. - Вот ...
птички летают ... всякие ...
-- Я тебе дам птички, - сказал Штирлиц, отряхивая птичий
помет с рукава мундира. Он оскалил зубы и достал кастет.
Этот кастет Шелленбергу определенно не нравился. Штирлиц
взвесил кастет на руке, для пробы дал Шелленбергу в зубы.
Тот ойкнул и упал. Штирлиц покачал головой, стукнул его пару
раз ногой и удалился. Даже китайские шпионы не удастаивались
такой чести. Очнувшийся Шелленберг блаженно выплюнул четыре
зуба и посмотрел в глубокое синее небо.
-- До чего зе зить хоросо, - сказал он.
| |
