| |
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Около недели лейтенант Помордайский искал Штирлица. Вилла
у Фиделя была большая, а где живет Штирлиц, лейтенант не
знал. Однажды он, голодный, заросший и злой на пакостные
изобретения Бормана, шел по коридору в поисках жертвы для
мордобития. Из одной из дверей выглядывала личность, спокой-
но поедавшая тушенку из огомной банки. Помордайский не мог
догадаться, что это и есть Штирлиц. Неизвестно, чего ему
больше хотелось: тушенки, дать в морду или получить в морду,
но Помордайский с яростным воплем " Ненавижу ! " бросился на
Штирлица. Штирлиц видел за свою жизнь много нахалов и вовре-
мя успел среагировать. Охающий от удара головой об рацию
обиженный лейтенант сидел в углу кабинета Штирлица, а тот
спокойно открывал следующую банку тушенки, ожидая объясне-
ний. Помордайский стойко отказался давать показания. Штирлиц
пытался применять различные пытки, но НКВД-шник попался на
редкость стойкий. Тогда Штирлиц решил применить новую пытку:
кормление тушенкой. Изголодавшийся лейтенант без каких-либо
проблем съел первые одиннадцать банок. Двенадцатая прошла
через силу. Когда Штирлиц начал открывать тринадцатую, По-
мордайский завопил о помощи.
-- Здесь тебе никто не поможет, - пообещал Штирлиц. - Если
Штирлиц кого-то пытает, значит, ему это жизненно необходимо.
-- Так Вы Штирлиц ?! - обрадовался Помордайский, ощущая не-
которые позывы в нижней части своего тела. Съеденные двенад-
цать банок тушенки давали о себе знать.
-- Да, - гордо сказал Штирлиц, довольный, что его все зна-
ют. -- Тогда развязывайте меня скорее ! Я к вам из Центра !
- Помордайский скорчился и стал дергаться. Позывы стали еще
нестерпимей.
Штирлиц еле-еле успел его развязать. Помордайский вскочил
со стула и, на ходу расстегивая штаны, помчался искать ва-
терклозет. К счастью, ватерклозет и Штирлиц были соседями.
Штирлиц взял для самообороны вилку и встал около ватерклозе-
та, чтобы Помордайский не вздумал удрать. Тот удирать и не
собирался: он нашел Штирлица и больше ему не было ничего
нужно.
-- А зачем ты ко мне из Центра, - спросил Штирлиц.
-- Щас, выйду, скажу, - сказал глухо, как из бочки, Помор-
дайский.
Штирлиц начал сосредоточенно ковырять вилкой в банке ту-
шенки. В отличие от всяких лейтенантов НКВД он мог съесть
неограниченное количество тушенки и других продуктов, чем он
постоянно и занимался.
Из ватерклозета появился облегченный Помордайский, счаст-
ливо улыбающийся и на ходу застегивающий штаны. Штирлиц про-
должал глубокомысленно ковырять несчастную тушенку, изобра-
жение президента выглядело настороженно; Штирлиц тоже не
разделял радость Помордайского. Неожиданно Штирлиц чертых-
нулся и выплюнул случайно попавшую в тушенку лимонку. Помор-
дайский проводил взглядом укатившуюся под лестницу гранату,
удовлетворенно прослушал последовавший звук взрыва и отрях-
нул с фуражки откуда ни возмись посыпавшуюся побелку. Из-под
упавшей лестницы вылез обштукатуренный Борман.
-- Ну чего вы деретесь ? - плаксивым голосом сказал он,
вытряхивая из единственного сапога части мрамора от лестни-
цы. - Человек полез поспать под лестницу, а ему - по голове
... Вот все вы такие ...
Штирлиц смотрел на него совершенно равнодушно. Помор-
дайский радостно скалил кривые черные зубы. Увидев такую
наглость, Борман достал из кармана бутылку с зажигательной
жидкостью и с криком " Вот тебе ! " бросил в лейтенанта. По-
ка лейтенант соображал, что это такое к нему прилетело, бу-
тылка издала противное шипение и очень сильно грохнула. Ког-
да дым рассеялся, оскорбленный вырыванием из рук банки с ту-
шенкой Штирлиц обнаружил вместо Помордайского дырку с кусоч-
ком ясного неба и ботинки военного образца.
" По делам ушел, наверное ", - подумал русский разведчик. -
" Но где моя тушенка ? "
Около минуты он стоял в задумчивости. Но из этого состоя-
ния его вывела та самая банка. " Ее-то как раз и не хватало
...", - задумчиво зашевелились мозги бедного разведчика.
Банка была пуста. Штирлиц на всякий случай поковырял в ней
вилкой, но тушенка почему-то не появилась.
Он оскорбленно принялся открывать следующую банку, так и
не узнав, каких гадостей ему хотел наговорить Помордайский.
Примерно в середине августа Шелленберг лично обошел план-
тации конопли и велел " снимать урожай ". Что он имел в виду
под урожаем, никто не догадался, кроме, конечно же, Штирли-
ца. Штирлиц не любил торопить события. Он спокойно ел тушен-
ку и ждал, что придумает бывший шеф контрразведки для переп-
равки наркотиков в США. " Урожай " скосили и начали перера-
батывать. Жизнь всех на вилле превратилась в кошмар. Круглые
сутки по вилле сновали негры, пришедшие из лаборатории по
переработке конопли за инструкциями. Мюллер, который очень
боялся негров, потребовал, чтобы его песочницу перенесли в
безопасное место. Где-то через неделю из конопли получилось
что-то, что никто не видел, но что Шелленберг тщательно ох-
ранял. Поздно ночью он сидел около склада и останавливал
всякого, кто пытался пройти мимо. От таких окриков Айсман,
так и не привыкший к кубинским неудобствам, очень страдал и
у него, естественно, пропадала всякая охота идти дальше, к
ближайшим кустам.
Штирлиц понимал, что ему необходимо пробраться на склад и
посмотреть, что там такое, но найти способ для этого мог
только разве сам великий пакостник Борман.
-- Айсман, прекратите шляться по ночам мимо моего склада, -
сказал однажды очень обиженный Шелленберг. - Я постоянно пу-
таю вас с грабителями и могу в вас выстрелить.
-- Попробуй только, выстрели, - сказал Айсман, сверкая
единственным глазом.
-- Айсман, вы идиот, - сказал подошедший Мюллер. - Когда
Шелленберг вас окликает, надо не материться и не брасать тя-
желые предеметы, а надо закричать каким-нибудь зверем: кош-
кой там, собакой ...
Ободренный Айсман так и сделал.
Ночью разбуженный Шелленберг вскочил и дико заорал:
-- Стой, кто идет ?
-- Да так ... - ответили ему из темноты.
-- Что " да так " ? - переспросил Шелленберг.
-- Ничего, - сказали ему.
-- Я говорю, идет-то кто ? - вежливо поинтересовался Шел-
ленберг.
-- Надоел ты мне, Шелленберг. Какая разница, кто идет ? Ну
там, кошки, собаки, тебе-то что ? Из-за тебя человек уже не-
делю запором страдает.
-- Так бы сразу и сказал, - успокоился Шелленберг.
Он лег спать и больше не отзывался ни на какие шорохи.
Штирлиц вздохнул с облегчением - путь к складу был открыт.
Когда он отпиливал решетку, мимо склада, довольный, что
хоть один раз ему не помешали, пробежал Айсман, гордо под-
держивая сползающие штаны.
Забравшись на склад, Штирлиц огляделся по сторонам и не
заметил ничего интресного. В углу стояла огромная бочка.
Штирлиц со вздохом достал из кармана лом и совершенно равно-
душно отбил крышку. Из бочки стал подниматься тяжелый запах.
Шелленберг понимал, что чем больше он доставит наркотиков,
тем лучше, и поэтому добросовестно наполнил цистерну довер-
ху, применяя банановую кожуру, очистки колбасы и помои с
кухни.
Штирлиц походил вокруг бочки, постучал по ней носком са-
пога и удовлетворенно чмокнул губами. Достав вилку, которой
он любил ковырять тушенку, он подумал:
" Интересно, пробъет ли моя вилка эту бочку ? "
Штирлиц был человеком действия, и притом он был русским
разведчиком, а у них, это знал даже Мюллер, положено сначала
делать, а потом уже думать.
Произведя ужасную отрыжку, от которой вздрогнул даже без-
мятежно спящий Шелленберг, Штирлиц злобно воткнул вилку в
самый низ бочки. Ценный наркотик, выстраданный Шелленбергом
в течение трех месяцев, хлынул на пол.
" Пропала вилка ", - с сожалением подумал Штирлиц. Русский
разведчик не любил стоять в луже всякой гадости или чувство-
вать себя виноватым, поэтому он предпочел вытереть сапоги о
пиджак спящего Шелленберга, почистить вилку о его брюки и
удалиться.
Утром гнев Шелленберга был безграничен. Он извергал
страшные ругательства ругал Бормана.
Досталось всем, даже ни в чем не повинному Мюллеру. Тот
сказал, что пусть Шелленберг к его песочнице больше не под-
ходит.
Штирлиц, как ни в чем не бывало, скалил зубы и ел тушен-
ку. Сегодня у него был второй день рождения за последние три
месяца. Сейчас он ест тушенку, но ровно через три минуты он
рыгнет, бросит банку и продолжит свою тяжелую и опасную ра-
боту.
Обеспокоенные отсутствием наркотиков, американские дипло-
маты решили направить на Кубу Даллеса. Об этом Геббельсу по
большому секрету сообщил Шелленберг. Он не знал, что для то-
го, чтобы распространить новость, надо сообщить ее Геб-
бельсу, поэтому вечером о приезде Даллеса знал даже Мюллер,
который составил из куличиков надпись " Привет американским
шпионам " и охранял ее всю ночь.
Приезд Даллеса совпал с возвращением любимого Фюрера из
Бразилии, где он лечился от импотенции. Волей судьбы Фюрер
попал на тот же захолустный аэродром с главным зданием из
пальмовых ветвей, где в ожидании зажравшихся таможенников
сидел голодный и небритый Даллес. Увидев Даллеса, Фюрер
сильно засмущался и отвернулся, прикрывая лицо раскрытым на
самом экстравагантном месте журналом " Play Boy ". Красотка
с огромным бюстом завлекающе смотрела на пронырливого амери-
канского дипломата, который даже застеснялся и покраснел до
запонок пиджака.
Неожиданно Даллес увидел лицо Фюрера.
" Где я видел этого развращенного мулата ? " - подумал Дал-
лес, упорно смотря на загоревшее до черноты лицо Фюрера. Тот
застенчиво смотрел на Даллеса через странички " Play Boy " и
ужасно боялся, что Даллес узнает его и закричит что-нибудь
типа " Держите любимого Фюрера ". Внезапно в проеме пальмо-
вых ветвей появился подхалим Шелленберг, приехавший встре-
тить вождя. Толстый таможенник тщетно пытался сдержать его.
Шелленберг, подпригивал, вытягивая тощую шею, вопил:
-- Я здесь, мой Фюрер, я здесь !
" Развелось же этих фюреров ", - подумал Даллес.
Шелленберг подвел к дверям телегу, запряженную парой ра-
бов, посадил в нее любимого Фюрера ( что неграм, запряженным
в телегу, совсем не понравилось ) и направился на виллу Фи-
деля.
Штирлиц был в ужасном расположении духа. Тушенки было
много до ужаса, но даже это не радовало профессионального
разведчика. Шелленберг нажаловался Фюреру, что кто-то испор-
тил все его наркотики. Фюреру было не до наркотиков. Выле-
чившись в Бразилии от импотенции, он теперь страдал от
отсутствия женщин. Негритянок он терпеть не мог и очень бо-
ялся. Пришлось отправить пару негров на почту и выписать Фю-
реру из Германии Еву Браун.
Узнав про это, Штирлиц поперхнулся. Ева Браун принадлежа-
ла для Штирлица к тому классу женщин, которые убегали от не-
го до восьми вечера. Все остальные убегали от него в девять
- тридцать. Некоторые не доходили до дома Штирлица, не
дослушав его рассказ о всемирной победе мировой революции и
обилии "Беломора" и тушенки. Приезд Евы Браун не предвещал
Штирлицу ничего хорошего, и он, решив потешиться, выбрал са-
мый тяжелый кастет и отправился искать Мюллера.
| |
