ГЛАВА 24. ПРИКАЗАНО ИДТИ ВПЕРЕД!

     "Железный" Билл пыхтел и отчаянно матерился. Господин Марк
Иргенштейн  --  министр обороны, стоял рядом и чувствовал как у
него бессовестно вянут уши.
     -- Я забросил физкультуру. Перестал читать газеты. Не хожу
играть в хоккей. Кофе утренний  не  пью!  И,  вообще,  весь  на
нервах! А вы? Вы, что делаете?
     -- Работаю, господин президент! -- робко ответил Марк.
     --  Нет,  вы не работаете, -- не согласился c ним Клинтон,
-- а знаете почему?
     --  Почему?  --  c  особенной   страстью   поинтересовался
министр.
     --  Потому  что  вы  --  свинья! -- не задумываясь ответил
"железный" Билл.
     Иргенштейн покраснел; уши и без того  розовые  последовали
за ним.
     Через минуту вошел сияющий от радости помощник президента.
     --  Господин  президент!  -- громогласно воскликнул он. --
Русские отступают! Наши войска...
     -- А что Джекобс?.. -- потупившись спросил Билл.
     -- Он в плену у русских.
     -- Так ему и надо! Свинье -- свинячья жизнь. Хотя  русские
это -- первые из свиней!.. Так что вы говорите? Мы наступаем?
     -- Да, господин президент!
     Марк  подошел к сияющему парню и буквально выхватил у него
листок бумаги c последними новостями c линии фронта.
     -- Ладно, парень, можешь идти, --  ткнув  пальцем,  сказал
министр.  --  И  правда, хорошие новости! Аляска -- снова наша!
Заместитель генерала Джекобса ждет приказа о  переходе  границы
русских.
     --  Ждет?  --  яростно воскликнул "железный" Билл стальным
голосом.  -Да  они,  что  там  у  вас,   совершенно   освинели?
Немедленно  в  бой!  Победу  будем  праздновать  в Москве. Я им
устрою  свинячью  жизнь.  Они  у   меня   все   еще   заговорят
по-английски. Pigs!
     --  Что  вы  заладили: свинья, да свинья! Как будто других
слов нет! -- уходя из кабинета обиделся розовый Марк.
     -- Потому что вы -- главная свинота!  --  снимая  тапок  и
кидая его вслед уходящему господину Иргенштейну прокричал Билл.
--  Вы  все  свиньи!..  Магда!..  Магда...  Принеси чего-нибудь
выпить! Не работа, а каторга!
     А   за   окном   толпились   возмущенные   американцы.   В
правительственном   парке   возле  фонтана  стоял  двухметровый
оратор, трезвонивший грозную речь против русских поработителей.