ГЛАВА 27. СТРЕЛОЧНИКИ

     Случилось так, что  когда  читатели  и  писатели  отмечали
встречу  в  "Доме  журналиста",  что  на Суворовском бульваре в
Москве и пили шампанское, закусывая его "подарочным" тортом,  в
Кремле шло важное совещание.
     --  Господа!  --  сказал  Ельцин.  --  Парламент  выставил
правительству ультиматум: Или война  до  победного  конца,  или
президент  в  отставку, или одно из трех!.. Кто возьмет на себя
ответственность и примет решение?.. Вот я смотрю, что  господин
Шахрай хочет взять слово...
     -- Я? -- удивился Шахрай.
     -- Вы, вы. Встаньте, пожалуйста.
     --  Господа!  --  начал  Шахрай. -- Наш блок в Федеральном
собрании имеет ничтожно малое количество голосов.  ШиР  --  вот
организация,  которая  должна  ответить  за развязанную войну и
пропаганду насилия.
     -- Что? -- воскликнул лидер ШиРа.
     -- Я прошу, Максим Максимович, не перебивать, -- продолжал
выступающий, -- вы, в конце концов, не у  себя  в  мавзолее.  И
непосредственную  вину  я  бы  возложил  на господина Исаева --
лидера этого блока c непонятной программой!
     -- А что  скажет  Егор  Тимурович?  --  равнодушно  сказал
президент, как будто уже знал, о чем будет говорить премьер.
     -- В чем-то Шахрай прав. А в чем-то нет. Почему? Я отвечу!
-- Гайдар   заговорил   медленно,   просто  и  хорошо.  --  Это
прекрасно, что господин Шахрай ищет  виновных.  Можно  было  бы
добавить,  как я думаю, к их числу и господина Ульянова-Ленина,
появившегося совсем недавно  в  столице.  Но  все  это  мелочь,
господа.   В   стране   чрезвычайное   положение.   Что  делать
правительству? Сражаться армией, которая уже давно не  способна
воевать? Или же капитулировать перед янки, но спасти Россию?
     --   Господин  Шапошников,  --  сказал  Борис  Николаевич,
обернувшись к министру обороны.
     -- Как это  не  было  бы  трудно  мне  сказать,  --  глухо
произнес  маршал,  --  но премьер, господа, прав. Армия устала.
Продолжать войну, значит послать на смерть миллионы  солдатских
жизней! Родина нам этого никогда не простит!
     -- Господин Штирлиц.
     --  Господа!  --  мощным  голосом сказал генерал Исаев. --
Только победа! И победа до полного конца! Иных мнений  быть  не
может.  Не  способна армия? Собрать добровольцев или студентов!
Народ против войны? Не надо  его  спрашивать!  Господа,  только
победа! Все в Шир!
     --  Ну я думаю, господа, что товарища Ленина мы слушать не
будем! -- мягко крякнул Борис Николаевич. -- Всем известно, что
нам может сообщить новоявленный вождь...  Поэтому  предлагаю...
--  Борис  Николаевич покосился на Гайдара и нервно застучал по
столу.  --  Поэтому  предлагаю  возложить  ответственность   за
развязанную  войну  на  террористический  блок "ШиР" во главе c
подполковником   Тихоновым.   А   также   на   вождя   мирового
пролетариата  господина  Ульянова-Ленина.  -- Вождь, сидящий на
низенькой  кухонной  табуретке  в  конце  президентского  стола
заерзал  и  суетливо заморгал глазками. Штирлиц был спокоен как
танк. -- Это первое.  Второе.  Сдаться  на  милость  врагу,  но
спасти Россию. Тем более, как мне здесь правильно подсказывают,
враг уже в Курске.
     Несколько  офицеров  из генерального штаба застрелились на
месте.  На  них  никто,  кроме  товарища  Ленина,  не   обратил
внимания.
     --  Господа,  это  еще  не  все! Прошу тишины! -- спокойно
сказал президент, громко стукнув по столу. -- Предлагаю,  кроме
этого,  отправить так называемого вождя мирового пролетариата в
пятнадцатую психиатрическую лечебницу города  Москвы,  дабы  не
смущал этот проказник народ российский!
     --  Правительство  полностью  поддерживает  президента! --
кротко сказал премьер и небрежно посмотрел на товарища Ленина.
     Касатки  сожрали  несчастную  Марию.   Коварная   Стефани,
подпрыгнув  от  радости,  поскользнулась  и упала в бассейн. Ее
вскоре настигло справедливая возмездие.