| |
ГЛАВА 9. НА ГРАНИ ПРОВАЛА
Йозеф Геббельс пришел к Бранденбургским воротам в
назначенный день, ровно в 17.00. Прошло полчаса. Марта не
появлялась.
"Шо це такэ?! Письмо написано человеком, который,
чувствуется, не обманывает!" -- думал он, вспоминая все
хвалебные в свой адрес слова и эпитеты.
И только через час он увидел направляющуюся к нему
девушку.
"Ничего!" -- подумал Геббельс, глядя на Марту.
"Ну, и придурок!" -- подумала Мария Сукина, глядя на
великого доктора Германии, а вслух сказала:
-- Хайль! Это я писала письмо.
-- Дорогая моя! Ну, сколько же можно ждать?!
-- Прости меня и заткнись! -- сухо оборвала она его.
Подхватив Марту за руку, Геббельс повел ее в кино. Шла
картина "Девушка моей мечты". Геббельсу этот фильм ужасно не
нравился. Но, что не сделаешь ради любимой девушки! И он
терпел...
К утру на столе Гиммлера лежали фотографии со сценами
"любовных" встреч.
Гиммлер c Шелленбергом потирали руки. Они были готовы
растоптать бывшего компаньона, не брезгуя никакими средствами.
-- Я представляю лицо фюрера в момент, когда он увидит эту
кинопленку, -- то и дело повторял Шелленберг. -- Наш доктор
теперь за все поплатится! Скотина!
-- Послушайте, Шелленберг, но вы же, и только вы, были
автором операции "Шнапс", -- орал Гиммлер. -- И если
расследование зайдет далеко, то дело может дойти и до меня! А
это, вы сами понимаете -- стыд и позор!
-- У меня есть надежное прикрытие.
-- Что вы имеете ввиду?
-- Я продумал все. Поставкой шнапса в Россию занимался
генерал Вольф, не так ли?! Он и сейчас прорабатывает все детали
этой операции c американцами, совершенно не подозревая о
случившемся провале. Это первое... Второе. Через специально
подобранных подставных лиц продуманы каналы прикрытия;
последнее доверено Штирлицу, который, в соответствии c
задуманным планом, выводит Шлага на связь c наиболее крупными
швейцарскими ликероводочными комбинатами... И, наконец, самое
главное, если операция "Шнапс" -- провалена ("Геббельс, конечно
же, трус и подлый предатель!" -- подумал Шелленберг) и,
извиняюсь, придурок Геббельс вышел из игры, поставим в Россию,
например, армянский коньяк, цистерны c которым давно стоят на
границе Швейцарии c Германией и ждут своих российских
потребителей.
-- Это безумие, Шелленберг!
-- Рейхсфюрер, нашим алиби будет являться генерал Вольф,
который, в случае необходимости, выйдет из игры также как и
доктор Геббельс...
-- Ваше алиби, ваше... -- оборвал его Гиммлер. --
Неутомимый подхалим вытянулся по стойке смирно, давая понять
любимому шефу свое бескомпромиссное согласие. Рейхсфюрер
заметил это и не поленился похвалить своего любимчика:
-- Молодец!
"Молодец -- в смысле "дурак"!" -- предположил Шелленберг,
а вслух прочеканил: -- Рейхсфюрер, ради вас -- хоть в Сибирь!
-- Будет тебе еще Сибирь...
Неожиданно открылась дверь и в кабинет вбежал Штирлиц.
-- Рейхсфюрер! -- задыхаясь, заорал он. -- Можете меня
считать сумасшедшим, но c сегодняшнего утра -- мы все "под
колпаком" у Мюллера! Вы, надеюсь, знаете что это такое?! --
Штирлиц сделал особо шпионское выражение лица.
-- Что все это значит, господин Штирлиц?! -- прямо глядя в
честные глаза Штирлица, заорал испуганный Гиммлер.
-- Объяснитесь! -- подхватил подхалим первой гильдии
Шелленберг.
-- Я сегодня узнал от Кальтенбруннера о том, что Мюллер,
негласно, снимает отпечатки пальцев со всех сотрудников
аппаратов СД и Гестапо. Дорогой рейхсфюрер, что-то затевается!
-- шепотом пробубнил Штирлиц.
-- Но почему же эта полицейская ищейка не сообщила об этом
мне? -- c удивлением прошипел Гиммлер.
-- Этого я не могу знать! -- устало промолвил Штирлиц.
-- Шелленберг, а что вы думаете по этому поводу? --
спросил Гиммлер, пытаясь хоть как-то решить идиотскую проблему.
-- Я думаю, -- c умным видом начал Шелленберг, -- что в
этом деле может быть замешан только Геринг, так как Геббельс
вышел из игры, фюреру не до этого -- у него проблемы в семейной
жизни, а Борман занят своей пропавшей секретаршей.
Штирлиц загадочно улыбнулся.
-- Кроме этого, -- продолжал Шелленберг, -- только у
Геринга очень хорошие связи c Мюллером. Вы конечно же помните,
господа, что именно Геринг в 1942 году достал Мюллеру открытку
на "Мерседес" по цене, над которой можно было бы долго ржать,
так как по тем временам это было смехотворно дешево.
Наступило молчание. Гиммлер и Штирлиц пытались
анализировать все то, что сказал великий подхалим Германии.
Штирлиц думал о том, что и в самом деле, Борману в это время
было не до мелких пакостей. А у фюрера -- разборки c Евой
Браун. Значит, вполне логично допустить тот факт, что именно
Герингу могла в голову прийти такая дурацкая мысль. Штирлиц
также знал, что у Шелленберга имеются серьезные основания
недолюбливать Геринга, так как последний, незадолго до Дня
рождения фюрера, не достал Шелленбергу китайский гарнитур, хотя
и пообещал. "Поэтому, -- думал Штирлиц, -- если подходить к
делу c другого конца, то вполне возможно предположить, что
отпечатки снимаются для выявления русского резидента в
аппаратах СД и Гестапо. И, кроме того, удивление на этих двух
гнусных рожах не что иное, как подделка, если не у Шелленберга,
то у Гиммлера -- точно!" И Штирлиц решил пощупать за "жабры"
эту скользкую очкастую рыбку:
-- Рейхсфюрер, у меня другая точка зрения!
-- Другая? Какая же? -- загадочно улыбнулся Гиммлер.
И по этой улыбке подлеца и негодяя, Штирлиц понял, что он
был прав. "Да, они хотят вывести на "чистую воду" русского
резидента!" -- подумал Штирлиц и шепотом ответил:
-- Я думаю, что Геринг и Борман задумали это вместе и
пытаются найти след сбежавшей секретарши.
-- Но не в Гестапо же?! -- хором заорали Гиммлер и
Шелленберг.
-- Рейхсфюрер, дело очень тонкое. У Бормана есть все
основания считать меня главным похитителем его секретарши, так
как именно я ее ему привел. Это знает и Мюллер. Поэтому то
Борман и доверил это дело провести Герингу, а Геринг --
Мюллеру, как своему старому дружку. Мюллер же,
рассказалКальтенбруннеру, у которого я только что был.
-- Но почему он вам раскрыл карты? -- спокойно спросил
Гиммлер.
-- Очень просто, рейхсфюрер. Когда я зашел к нему в
кабинет, то первое, что я увидел это колбасу и "анисовую",
которые пожиралКальтенбруннер. Я спросил у него вежливо:
"Послушайте вы, слизняк из детской песочницы! Где вы достали
"анисовую", в то время когда вся Германия страдает без
выпивки?!" Вместо ответа, он вылил мне в лицо содержимое
стакана (именно тогда я понял, что он лумзал "анисовую"). Я,
как вы сами понимаете, не выдержал и достал свой любимый
кастет... Что было дальше, вы, наверное, догадываетесь...
Рейхсфюрер, простите меня, но я выбил ранее сказанные мною
сведения отКальтенбруннера!
-- Вы -- идиот, Исаев! -- заорал Гиммлер.
-- Дорогой Штирлиц, за вашу карьеру я больше не дам и
ломанного гроша! -- заскалил зубы Шелленберг и получил по ним
от Штирлица тем же кастетом, каким был зверски
избитКальтенбруннер.
-- Прекратите распускать руки! -- заорал Гиммлер.
-- Извините меня, дорогой рейхсфюрер, но я не сдержался...
-- убирая кастет проговорил Штирлиц.
-- Значит, вы думаете, -- не обращая внимания на стонущего
Шелленберга, продолжал Гиммлер, -- что все исходит от Бормана?
-- Несомненно, рейхсфюрер! От этой жирной свиньи, сами
понимаете, можно ожидать любую гадость! -- прочеканил Штирлиц и
коечего добавил в адрес Бормана, далеко не на немецком языке.
В углу послышались стоны, приходившего в сознание,
Шелленберга. Гиммлер, c абсолютным безразличием, посмотрел на
него, поднял вверх указательный палец правой руки и, махая им,
загадочно прошептал:
-- Господа! Не дадим жирным свиньям делать мелкие и
крупные пакости в моем аппарате! Действуйте, Штирлиц!
Штирлиц вышел. Шелленберг, увидев это, уже вдогонку ему
крикнул:
-- Грязная, русская свинья!
Штирлиц, на его счастье, не слышал этого -- Штирлиц несся
по коридорам Гестапо к телефонам правительственной связи.
Штирлиц искал мира c Борманом...
| |
