Глава 4
В бункере Гитлера

В бункере Гитлера уже третий час длилось совещание. За круглым 
дубовым столом восседали высшие офицеры Рейха. Под портретом 
великого Фюрера сидел сам великий Фюрер, грустный и задумчивый. На 
него никто не обращал внимания. Обсуждалось два вопроса: почему 
немецкие войска потерпели поражение на Курской дуге, и как бы напро-
ситься к Штирлицу на день рождения.
– Мало танков, – гундосил Гиммлер.
«А в штабе много идиотов», – думал всезнающий Мюллер.
– Мало самолетов...
Генерал фон Шварцкопфман встал, прокашлялся, высморкался в 
зеленый носовой платок и прохрипел:
– Господа! На Курской дуге мы потерпели поражение вовсе не из-за 
того, что было мало танков и самолетов, которых у нас, слава богу, 
хватает, а из-за наглости русских партизан. Командующему немецкими 
войсками на Курской дуге генерал-фельдмаршалу фон Клюге они 
подложили, извиняюсь, на сидение, ёжика...
Все оживились.
– Да, да, господа! Русского ёжика! Вследствие этого командующий 
упал со стула и получил ранение. И без мудрого руководства немецкие 
солдаты, – генерал вытер слезу, – не знали, куда стрелять.
Борман мерзко ухмыльнулся. Это по его приказу фон Клюге подло-
жили ёжика. Шутка удалась.
– Так, – сказал Гитлер.
Воцарилась тишина.
«Почему я импотент?» – горько подумал Фюрер.
Через несколько секунд умному Геббельсу случайно пришла в голо-
ву мысль.
– Надо уничтожить партизан, и мы захватим Россию.
– Не проще ли уничтожить ёжиков? – предложил Гиммлер.
– Так, – сказал Гитлер.
Все снова замолчали.
«Ну почему же я импотент», – страдал великий Фюрер.
– Надо вывести всех ёжиков из России, – глубокомысленно сказал 
Геринг.
– И тогда в России нарушится биологическое равновесие, – подхва-
тил Гиммлер, – и партизаны перемрут с голоду.
– Гениально! – восхитился подхалим Шелленберг.
– И мы тогда покажем русским ещё одну Курскую дугу и ещё один 
Сталинград.
– Гениально! – орал Шелленберг.
– Так.
Гитлер поднялся, обошел стол, встал за спиной Бормана и похлопал 
его по потной лысине.
«Господи! Ну, почему же я импотент? Почему не он, не Геббельс, а 
именно я?»
И Фюрер пошел к Еве Браун. Все проводили его сочувствующими 
взглядами.
Дверь за Гитлером закрылась. Разговор возобновился.
– Предлагаю закодировать операцию словом «Игельс», – предложил 
Геббельс.
– Я – за, – сказал Мюллер, которому было всё равно.
– Шелленберг, – попросил Гиммлер, – доставайте.
Шелленберг достал из-за пазухи бутылку армянского коньяка и 
разлил в рюмочки. Хватило на всех, а то, что осталось, Шелленберг 
вылил себе в рот.
– Предлагаю выпить за операцию «Игельс»!
Дверь со скрипом отворилась, и в комнату ворвался Штирлиц. Все 
тут же сели. Штирлиц услышал только несколько последних слов.
«Скрывают», – подумал он и решил сделать вид, что он зашел 
просто так. Штирлиц подошел к сейфу, достал отмычки и в гробовой 
тишине вскрыл его. Он копался минут пять, но ничего нового не нашел.
«Бездельники», – подумал Штирлиц и с шумом захлопнул дверцу.
– Товарищ Штирлиц, – послышался осторожный голос Геринга, у 
которого недавно пропала половина доклада Фюреру, а вторая 
половина оказалась сильно испачканной, – когда берете документики из 
сейфа, возвращайте обратно и не пачкайте, пожалуйста.
– Нужны мне ваши документы, – обиделся Штирлиц, – у меня своих 
хватает.
Он подошел к столу, отнял у Геббельса рюмку и провозгласил:
– За моего любимого Фюрера!
С недовольными лицами все выпили. Обделенный Геббельс 
обиженно посопел, достал бутылку шнапса и отхлебнул прямо из 
горлышка.
– Хайль! – и Штирлиц вышел.
От шнапса Геббельса передернуло так, что он подумал: «Яка гарна 
горилка!»
– На чем мы остановились? – спросил он, вытирая рот рукавом мун-
дира.
– На операции «Игельс», – сказал Шелленберг.
Дверь снова внезапно приотворилась, и в нее просунулась доволь-
ная физиономия Штирлица.
– Да, господа, я, когда вошел, забыл поздороваться!
– Здравствуй, здравствуй, – сказал вежливый Мюллер.
Штирлиц ещё раз закрыл дверь и ушел. Подслушивать под дверью 
он считал ниже своего достоинства.
Гиммлер встал, обошел стол и выглянул за дверь. Убедившись, что 
Штирлица поблизости нет, он оглядел своих соратников и, прищурив-
шись, спросил:
– Кстати, господа, о Штирлице: как бы нам попасть к нему на день 
рождения?
– Предлагаю на халяву, – сказал Геббельс, – заодно и подарок поку-
пать не надо.
Гиммлер взял из хрустальной вазы большое красное яблоко, с хру-
стом откусил половину, и, жуя, сказал:
– У меня на складе завалялся маленький списанный 
бронетранспортёрчик человек на десять-двенадцать... Поедем на нем, а 
потом подарим Штирлицу... Всё равно выбрасывать.
Все потянулись за яблоками.
– А как назад? – спросил Геринг.
– Назад нас отвезут.
Они ещё немного посплетничали, Борман похвалился новой 
секретаршей. Разговор зашел о женщинах, перекинулся на французскую 
порнографию, а потом у каждого нашлись свои дела.