Глава 10
Три Гитлера и один Штирлиц

Кабинет главного врача психиатрической лечебницы имени Второго 
съезда НСДАП напоминал бы зал Дрезденской галереи, если бы не 
решётки на окнах. На обитых дубом стенах висело множество 
портретов: от лошади Александра Македонского до господа бога. 
Штирлиц с интересом осмотрелся.
Главный врач Арнольд фон Швацц в роскошном белом халате и 
внешностью мясника, с красной рожей, пропитыми глазами и в золотом 
пенсне на носу, встал, оперся на стол руками и дыхнул на Штирлица 
перегаром.
– Э... Как мне сказали, господин Штирлиц?
– Без сомнения, – уверенно подтвердил Штирлиц.
– А я – Арнольд фон Швацц, главный врач в этом заведении.
– Еврей? – прищурился Штирлиц.
– Что вы! Истинный ариец! Не обязательно ведь каждому врачу быть 
евреем.
– Вот и я думаю, – сказал Штирлиц, – почему это среди врачей одни 
евреи?
– Не все. У нас ещё есть, например, три итальянца, два австрийца, 
японец и даже один уругваец, – заметил фон Швацц, улыбаясь. – Зна-
чит, вы и есть фон Штирлиц?
– Штандартенфюрер СС, – подтвердил Штирлиц. – Меня сегодня об 
этом уже раз десять спрашивали. Могу и морду набить!
– Послушайте, почему бы вам не быть Бонапартом? У нас по нему 
документации два ящика, вам и самому будет интересно почитать. Да и 
компания неплохая – Бонапартов у нас уже штук двадцать. Можно в 
футбол играть...
– На фиг мне ваши Бонапарты! – возмутился Штирлиц. – Я сам себе 
Штирлиц.
– Очень хорошо. Прошу вас, покажите язык... У вас в родне никто не 
болел венерическими заболеваниями?
– Нет, – признался Штирлиц.
– Вы алкоголик?
– Нет, конечно. Но привык пить, начиная с утра.
– Вот как? Мне нравятся такие пациенты.
Главврач залез в стол и извлек оттуда початую бутылку французско-
го коньяка.
– Не откажетесь? Я так и думал... Мне презентовал её один госпо-
дин, который поначалу считал себя аргентинским шпионом, а потом 
переквалифицировался в Бонапарты. Давайте выпьем за то, чтобы каж-
дый мог быть тем, кем он хочет быть.
– Например, Эйфелевой башней.
– Вот именно!
Покончив с оформлением нового пациента доктор фон Швацц про-
водил Штирлица к домохозяйке. Штирлиц получил полосатую пижаму с 
длинными рукавами и рулон туалетной бумаги.
– Возьмите ещё рулончик, господин штандартенфюрер, – посовето-
вала сестра-домохозяйка, пожилая женщина с располагающей внешно-
стью.
– Здесь что, плохо кормят? Как в Рейхе?
– Наоборот! Потому и советую. У нас вам будет очень хорошо! Вас 
будут прекрасно кормить, одевать...
– Что, и задницу у меня будете подтирать?
Сестра деликатно посмеялась незамысловатой шутке больного.
Обвешенного шестью рулонами туалетной бумаги Штирлица прово-
дили в его палату. Когда Штирлиц увидел в палате трех Фюреров в 
больничных халатах, он ничем не выдал своего удивления.
– Хайль Гитлер! – проорал он, вытаращив глаза и выбросив вперед 
руку.
– Хайль! – ответили трое одновременно.
У всех троих было бледное худое лицо, челка, спадающая на лоб, 
черные усики и тупое выражение лица.
– Узнаю моего любимца Штирлица, – сказал один из Гитлеров.
– Здорово, дружище Штирлиц, – воскликнул второй.
– Присаживайтесь, Штирлиц, – отозвался третий, отодвигая стул. – 
Мы как раз изволили нарисовать пулю, и нам не хватает партнера.
– Пробовали предложить Кальтенбруннеру (он в соседней палате), 
но этот гад зачитался порнографическим романом, – сказал второй Гит-
лер.
Штирлиц закинул туалетную бумагу в угол, где уже была свалена 
целая куча рулонов, и подсел к столу.
– Вас как различают? – спросил он. – По именам или по фамилиям?
Больные переглянулись.
– Гитлеры мы, – сказали они хором. – Адольфы.
– Отлично, – сказал Штирлиц. – Я буду вас по номерам звать. Ты, – 
он ткнул пальцем, – будешь Фюрер-Первый, ты – Фюрер-Второй, ты – 
Фюрер-Третий. Смотрите, не перепутайте!
– Не перепутаем!
– Так вот. Меньше, чем по пять пфефингов, я играть не согласен, – 
сурово предупредил Штирлиц.
– Обижаете, – развел руками Фюрер-Третий.
Через полтора часа Штирлиц снял с вождей германской нации два-
дцать три марки и отправился спать.
– Чистое постельное белье – это хорошо, а то спишь постоянно, как 
в свинарнике...
Фюреры хотели что-то поддакнуть, но после произнесенных русским 
разведчиком слов тут же раздался его громкий храп.
Во сне Штирлиц гулял по вечернему Урюпинску и везде, куда только 
он не бросал своего спокойного взгляда, он видел Фюреров: гуляющих с 
Евами Браунами или с собакой, постригающих газоны или разговари-
вающих с Герингами. Со всеми Штирлиц здоровался по-простому, без 
всяких там «Хайль!» и вскидываний руки, и все отвечали ему вежливо:
– Добрый вечер, товарищ Штирлиц, не правда ли прекрасная пого-
да? А не читали ли вы последний доклад Великого Сталина?
– Как же, как же, – отвечал Штирлиц. – Конечно, ещё вчера взял и не 
прочитал этот самый доклад!
Штирлиц был совершенно счастлив. Потому что он был наконец-то 
на пенсии.