Глава 5
Контуры важного задания

Все прошли в кабинет Брежнева. Это был просторный зал, в котором 
можно было бы давать бал-маскарад с фейерверком. В центре зала 
стоял уставленный чернильницами и телефонами рабочий стол 
Леонида Ильича. Телефоны эти никогда не звонили, а в чернильницах 
плескались дохлые мухи. На селекторе работала только одна кнопка, 
она нажималась, когда Генеральному Секретарю требовалось 
подкрепиться.
Вокруг этого удивительного стола стояли мягкие диванчики, на 
одном из которых тут же оказался Штирлиц. В зале царил приятный 
полумрак, в колонках тихо поигрывал старина Моцарт, навевая 
лирическое настроение. Штирлиц с громким хлюпом отхлебывал из 
фарфоровой чашечки ароматный кофе.
– Ну, теперь можно и о делах поговорить, – разрешил он.
– Андреев, – сказал Леонид Ильич, обращаясь к Андропову, – 
Расскажи товарищу разведчику о деле.
– Но, Леонид Ильич, – Андропов вежливо улыбнулся, – это же дело 
государственной важности, о нём знаете только вы, так как оно 
чрезвычайно секретное.
– Что ты говоришь? – удивился Брежнев. – Что-то я о нём ничего не 
знаю! А почему?
– Понятия не имею, я думал, вы в курсе, – молвил Андропов, 
пожимая могучими плечами чекиста. – Разве корейский посол вам 
ничего о нём не сказал?
– Нет, – Брежнев сдвинул брови к переносице и пошамкал челюстью. 
– Ни слова не сказал, негодяй.
– Надо было ему иголкой под ногти, – добродушно посоветовал 
Штирлиц, – сразу бы всё и выложил!
– Напрашивается вот какой вывод, – вмешался Суслов. – Задание 
настолько секретное, что о нём вообще никто не должен знать. Я 
думаю, товарищу Штирлицу имеет смысл направиться в Корею, 
встретиться там с товарищем Ким Ир Сеном и до тонкостей у него всё 
разузнать. Тогда он сможет выполнить это секретное задание!
– Сусликов дело говорит, – похвалил Брежнев. – Андронов, надо бы 
Штирлицу выделить парочку помощников из твоего ведомства.
– Выделим, Леонид Ильич, – кивнул шеф КГБ. – Я Штирлицу готов 
десятерых дать! Заодно поучатся, как надо работать.
– Эй, остановите каток! – воскликнул Штирлиц, которому вовсе не 
улыбалось, чтобы за каждым его шагом следили молодцы Андропова. – 
Мне помощников не надо! Я плохо срабатываюсь с людьми, у меня 
характер скверный!
– Да будет вам, Исаев! У вас просто ангельский характер! – с 
глумливой улыбочкой заметил Суслов.
– И кроме того, – продолжал аргументировать Штирлиц, – я – 
профессионал! Зачем мне нужен кто-то ещё?
– Ну и что? – спросил Брежнев. – Я тоже профессионал, но у меня 
есть помощники... Вот, Сусликов, например... Нет, Штирлиц, без 
помощников нельзя. Корейцы могут не так понять. Скажут, Брежнев 
такой жмот, людей для нас пожалел...
– Ну тогда, – Штирлиц пошёл на компромисс, – давайте я возьму 
себе в помощь Бормана.
– Одного?
– Он десятерых стоит. Главное у Бормана – это воображение! К тому 
же, он мой старый знакомый, с ним мне будет намного легче выполнить 
такое тяжелое и ответственное задание.
– Борман... Какая странная фамилия, – протянул Леонид Ильич. – 
Он что, еврей?
– Нет, он немец, – сказал Штирлиц.
– Русский он, – добавил Андропов. – Сидоров его фамилия.
– Это хорошо, что не еврей. Ты, Штирлиц, долго жил в Германии, 
небось не любишь евреёв-то? Все фашисты их страсть как не любили.
– Я интернационалист! – возразил Штирлиц. – Я никого не люблю!
– Значит, еврейский вопрос тебя не волнует?
– Ясный пень! Меня даже женщины уже не волнуют!
Глубокомысленно покачав головой, Брежнев обратился к Суслову:
– А этот еврей со сложной фамилией Солженицын, которую я никак 
не могу запомнить, пишет, что это очень животрепещущий еврейский 
вопрос в нашей социалистической стране... Вот ведь врун!
– Нас сейчас больше волнует корейский вопрос, – сказал Андропов, 
переводя разговор в деловое русло.
– Дык, кто спорит? – согласился Леонид Ильич. – Корейцы, они тоже, 
того... Как евреи...