Глава 9
«Штирлиц требует политического убежища, иначе он за себя не 
отвечает!»

Вернувшись в номер, Штирлиц замахнулся костылём и в 
раздражении запустил им в кадку с пальмой. Кадка, как кегля, упала с 
мраморной подставочки и покатилась по ковру.
– Нет, ну какие сволочи! – злопыхал Штирлиц, шагая по номеру. – Не 
покормили, денег не дали, людей не дали!
Штирлиц был уверен, что номера прослушиваются, поэтому для 
конспирации перешёл на немецкий.
– Ты знаешь, Штирлиц, – вяло молвил Борман. – Что-то мне не в 
кайф работать на этого Кимирсена. Мне этот корейский вождь совсем не 
понравился. И это ради него я буду ходить по улицам ночью, кого-то 
перевербовывать, участвовать в перестрелках, экономить патроны, 
таскать на себе динамит, ни есть, ни пить, сидеть в засаде...
– Ты за кого меня вообще принимаешь! – возмутился Штирлиц. – 
Неужели ты поверил, что я стану на него работать? Мы действительно 
внедримся в южно-корейский заговор, но только для того, чтобы его 
возглавить и помочь совершить этот переворот!
– Доброе дело, – согласился Борман и с чувством пожал Штирлицу 
руку.
– Поедем в аэропорт, захватим самолет с заложниками и улетим в 
Южную Корею, чтобы оттуда руководить заговором!
Штирлиц вытащил из-под кровати два привезенных из Москвы 
рюкзака со снаряжением и открыл свой. Взяв всё необходимое, 
Штирлиц и Борман прямо в номере надели противогазы и стали 
неузнаваемы. Спустившись вниз, Штирлиц дал костылём по 
ненавистной голове швейцара, который как две капли воды был похож 
на Ким Ир Сена.
– За что ты его так? – поинтересовался Борман.
– А вдруг он работает на корейскую разведку?
Да, Штирлиц умел заметать за собой следы.
Борман встал посреди улицы и остановил такси. Штирлиц, угрожая 
таксисту костылём, приказал ехать в аэропорт. Насмерть перепуганный 
таксист беспрекословно отвез страшных пассажиров, куда было 
сказано.
Выскочив из машины, Штирлиц рукояткой костыля разбил 
стеклянную стену здания аэропорта. С ужасным стоном стекло 
обрушилось вниз, и ещё долго сыпались осколки. Раздались 
милицейские трели, собралась толпа, но террористы были уже далеко.
Бодрым шагом, улыбаясь под резиной противогаза, Штирлиц 
приблизился к таможне и начал поливать людей в форме нервно-
паралитическим газом. Через полминуты проход был свободен.
– Я ничего противозаконного не везу, – сняв противогаз, сообщил 
русский разведчик скорчившимся в неестественных позах таможенникам 
и вместе с Борманом прошёл на лётное поле.
Раздавая удары костылём, Штирлиц прорвался сквозь толпу к трапу 
ближайшего самолёта, залез внутрь и заорал:
– Без паники! Самолет захвачен!
Поднялась паника.
Пассажиры повскакивали с мест, симпатичная стюардесса упала в 
обморок, Борман, который влез за Штирлицем, передернул затвор 
автомата и проревел:
– Кто будет себя плохо вести, пристрелю!
Лицо у Бормана было такое, что пассажиры ему сразу же поверили и 
затихли. Стюардесса пришла в себя, и Борман, развалившись в кресле, 
приказал принести себе пива.
Тем временем Штирлиц прошел в кабину и показал пилотам гранату.
– Самолёт захвачен! У Бормана в рюкзаке килограмм пластиковой 
взрывчатки!
Пилоты дружно заговорили по-корейски.
– Кто-нибудь по-русски говорит? – грозно спросил разведчик.
– Я стажировался в СССР, – испуганно привстал один из пилотов.
– Молодец, – похвалил Штирлиц.
– Вам куда? В Лондон, Париж, Тель-Авив?
– Столица Южной Кореи как называется?
– Сеул.
– Значит, нам в Сеул!
– А ч-чёрт! – расстроился лётчик. – Мы и так туда летим.
– Заводи!
Самолёт загудел моторами, побежал по взлётной полосе и поднялся 
в весеннее корейское небо.
– Двенадцать лет летаю из Пхеньяна в Сеул и обратно, – 
пожаловался летчик. – Хоть бы раз в Тель-Авив слетать...
– Ты что, еврей, что ли? – поинтересовался Штирлиц.
– Нет, я кореец.
– Вот и лети в Сеул, а то как дам по голове! – разведчик махнул 
рукой. – И передай по рации, что самолёт захвачен Штирлицем.
– Да вы что? – испугался летчик. – Давайте сначала границу 
перелетим и потом уже объявим о захвате. А то ещё на границе собьют, 
им же на нас и на пассажиров насрать!
– А так не собьют?
– За что? Мы летим своим рейсом по расписанию!
– Ну, я вижу, ты лучше знаешь, чего делать, – одобрил Штирлиц. – Я 
схожу, посмотрю, не хулиганят ли в салоне.
В салоне довольный Борман пил пиво, а пассажиры дрожали от 
страха.
– Штирлиц, а мне понравилось захватывать самолёты, – сообщил 
партайгеноссе. – Пивка на халяву можно попить... Угощайся.
– И много тут пива?
– Много!
– Угощайтесь, друзья! – жестом добродушного хозяина предложил 
Штирлиц пассажирам. – Бесплатно!
– Кого стошнит в моём самолёте, пристрелю! – пригрозил Борман.
Через час двадцать самолёт приземлился в Сеуле. Упившиеся 
пассажиры заблевали весь самолёт и спали, оглашая салон громким 
храпом. В воздухе витал густой запах пива.
– Слабаки, – презрительно махнул рукой русский разведчик. – Мы с 
тобой выпили раза в три больше, а свежи, как огурчики!
– Мы же профессионалы, – скромно потупился Борман.
– Кажись, прилетели, – Штирлиц выглянул в иллюминатор.
Самолёт, захваченный террористами, был окружен полицией, 
солдатами и репортёрами. Солдаты прицеливались в самолёт из 
автоматов, а репортёры снимали всё это на видеокамеры.
– Надо взять кого-нибудь из этих уродов, – Борман указал на 
пассажиров, – приставить револьвер к виску и, пригрозив пристрелить 
заложника, попросить политического убежища. А ещё можно кинуть 
гранату...
– Умно, – кивнул Штирлиц и попытался разбудить ближайшего 
сонного пассажира. Эта попытка неудачно завершилась тем, что 
заложника снова вырвало, и у русского разведчика испачкался плащ.
– Ух ты сволочь! – возмутился Штирлиц и вмазал заложнику 
костылём. – Пойдём, Борман, для тебя есть работёнка!
Штирлиц вышел на трап и, приставив к виску Бормана пистолет, 
прокричал:
– Мы требуем политического убежища! Иначе я пристрелю этого 
жирного ублюдка!
– Это же Штирлиц! – пронеслось по толпе агентов южно-корейской 
разведки и ЦРУ, которые окружили трап захваченного самолёта. 
Штирлиц посмотрел вокруг...