Глава 7
Встреча в московском зоопарке

Через день, когда профессору Плейшнеру вставили новые зубы, 
стало понятно, что он хочет сказать. У профессора были очень 
серьёзные намерения. Насмотревшись за границей на коммерсантов, он 
хотел вовлечь Штирлица в частный бизнес.
– Нам надо открыть свою частную фирму!
– А чем мы будем заниматься?
– По своей специальности, шпионажем, – ответил Плейшнер. – То, 
что ты и я умеем делать лучше всего. Откроем свою фирму, типа ШРУ, 
тьфу, проклятая привычка! Я имел ввиду ЦРУ. Заживём, как 
американцы.
– Думаешь?
– Деваться просто некуда. Всё равно эти деньги придётся отмывать, 
– сказал умный профессор. – Все будут интересоваться – откуда у тебя 
деньги?
– Ну и пусть себе интересуются.
– Смотри, придет налоговый инспектор и посадит тебя в тюрьму. Вот 
чеченская мафия недавно украла несколько миллиардов по подложным 
чекам, смотри, Штирлиц, ещё спишут на нас! Рано или поздно всегда 
приходит налоговый инспектор, это народная примета... А бывают ещё 
рэкетиры...
– Пусть попробуют! – беспечно ответил Штирлиц. – Не боюсь я ни 
рэкетиров, ни налоговых инспекторов...
– Штирлиц, ты знаешь, как я уважаю в тебе честность и открытость, 
но ты ничего не смыслишь в делах! Сегодня ты прогнал одного 
инспектора, завтра приехала налоговая полиция. Сегодня ты 
пристрелил одного рэкетира, завтра наехала мафия. Это же гидра! 
Обрубаешь голову, вырастают семь других.
– Гидра капитализма, – проворчал Штирлиц. – Что ты предлагаешь?
– Выход только один, – увлеченно сказал умный профессор 
Плейшнер. – Надо открыть свою фирму, которая будет заниматься 
какой-нибудь ерундой и отмывать наши денежки. Вот пастор Шлаг нам 
заказ даст – на охрану бегемота в зоопарке.
– Да кому он нужен! – отмахнулся присутствовавший при разговоре 
пастор Шлаг. – Его уже даже государство кормить не хочет, денег не 
даёт! Вы знаете, сколько он жрёт?
– Пастор! Какой же вы тупой! Я же вам говорю, это будет фикция, 
понятно?
– Понятно, – ответил пастор Шлаг. – Фиктивный брак. Штирлиц 
женится на бегемоте.
– Сейчас как дам! – возмутился Штирлиц.
– Я пошутил, – пастор втянул голову в плечи. – А вы знаете, сколько 
он срёт?
– Вот ведь свалился на мою голову, – простонал профессор, 
утомившись от тупости пастора.
– Это ты свалился на нашу голову! Жили спокойно, кормили 
бегемота, а ты как сиганешь с парашютом! Бедный бегемот проглотил 
твою челюсть, и теперь у него несварение желудка.
Штирлиц, тщательно всё обдумав, посмотрел на профессора.
– Идея неплоха. Ты, Плейшнер, оказывается, умный мужик!
Профессор Плейшнер скромно потупился, напоминая теперь собой 
тупого-тупого дегенерата.

Через два дня в дирекцию на имя Штирлица пришла срочная 
международная телеграмма от Айсмана:
«Встречай возле гостиницы «Метрополь» в шесть вечера. Целую. 
Айсман».
– Эконом хренов, – выругался Штирлиц. – Чего встречай, зачем?
Разведчик вышел на улицу и остановил такси.
– До Манежной площади.
– Сколько?
– Штуку дам. Туда пять минут ехать.
– Ты что, мужик, обалдел? Десять тысяч, не меньше! Знаешь, как 
бензин подорожал?
Еле сдерживаясь, Штирлиц переложил кастет из одного кармана в 
другой.
– Хорошо, пусть будет десять. Но только чтоб быстро...
– Быстро ты на метро доедешь! В центре сейчас такие пробки, минут 
сорок стоять придётся, если не больше!
– Зачем мне тогда брать такси?
– Чтобы с ветерком прокатиться, – ответил наглый таксист.
«Пора устраивать таксистский погром», – желчно подумал Штирлиц, 
спускаясь в метро.
Возле гостиницы «Метрополь» суетилась пестрая толпа школьников, 
выпрашивающих у разодетых иностранцев валютную мелочь и 
жевательную резинку.
– Дяденька! Дай бубль гум! – пристал к Штирлицу мальчонка.
Штирлиц остановился и посмотрел на мальчика.
– Я в ГУМ не заходил, – сказал он. – И никакого «бубля» у меня нет.
– Я имею ввиду резинку, – пояснил пацан.
Штирлиц смутился. «Кажется, у ребёнка раннее половое созревание. 
По идее, надо бы отвести его за руку к сексопатологу». Каждый день 
преподносил Штирлицу всё новые незнакомые слова, но слово 
«сексопатолог» он уже заучил.
– Слушай, мальчик, тебе учиться надо, а не к мужикам приставать.
– Ладно, если бубль гум жалко, хоть денег дайте, – не отставал 
мальчишка.
– На, возьми! – молвил добрый Штирлиц, протягивая двадцать 
долларов. – Вырастешь, купи себе завод «Унитрон», делай кирпичи, 
чтобы не попрошайничать!
Мальчишка с репликой «Вот буржуй! Двадцать баксов!» отпрыгнул в 
сторону, чтобы «буржуй», не дай Бог, не передумал и не потребовал 
деньги назад. А на Штирлица тут же налетела толпа мальчишек.
– И мне! И мне! – кричали дети, голодными глазами глядя на 
Штирлица.
– Больше нет денег, – соврал Штирлиц, отбиваясь от настырных 
подростков. – Пошли вон, пионеры!
– Буржуй проклятый!
Осыпая Штирлица матерными ругательствами, дети побежали 
искать других буржуев.
Разведчик осмотрелся.
– Штирлиц! – раздалось откуда-то сбоку.
– Айсман!
Фронтовые друзья обнялись.
– Как доехал?
– Отлично! В самолёте с нами летела такая шикарная стюардесса! 
Груди – вот такие, ноги – вот отсюда начинаются, волосы такие 
длинные...
– А на ногах – кирзовые сапоги?
Айсман всхрапнул. Услышав что-то родное, к ним подошли два 
панка.
– Смотри, классно чувак под бундеса косит!
– Ну, блин, круто! Почти как Кинчев!
– Валите отсюда, уроды, – отозвался Айсман. – Мы фронтовики, 
вместе служили...
– Ясный пень, – отозвались молодцы, вспоминая присказку 
литературного Штирлица. – Ширнуться не хотите?
– Здоровье не позволяет.
Панки отошли по своим загадочным делам.
– Айсман, ты эсэсовскую форму хоть на ночь снимаешь? – пожурил 
товарища Штирлиц.
– Только, когда сплю один, – ответил Айсман. – Получил твою 
телеграмму и сразу к тебе приехал. Без тебя было так скучно. Жалко, ты 
с нами в Корее не остался, там были такие классные тёлки...
Штирлиц улыбнулся. Айсман был уже стар, почти как он до 
операции, но мысли старого фашиста текли всё в том же направлении.
– Будешь на меня работать? – спросил русский разведчик.
– На КГБ или на ГРУ?
– На меня лично.
– Нет вопросов! Ясный пень! – радостно воскликнул Айсман. – Где я 
буду жить?
– Пока в зоопарке. Я сам сейчас там живу.
– В клетке?
– Нет, в дирекции.
– О! Ты стал директором зоопарка? Отличное прикрытие для агента.
– Не волнуйся, скоро снимем офис, переедем туда.

Теперь в дирекции пастора Шлага жили четверо.
Айсман профессионально наладил обмен долларов на рубли.
– Встретил одного бородатого в переулке, дал хороший курс! – 
рассказывал Айсман, выкладывая на стол тяжелый сверток с 
упаковками русских рублей. – Я всё пересчитал, не волнуйся...
– Минус десять тысяч долларов, – прошепелявил Плейшнер. Теперь 
все траты профессор записывал в записную книжку. «Веду 
бухгалтерию», – объяснял он.
– Минус не надо, этот урод захотел меня «кинуть», подсунул «куклу», 
– Айсман с удовольствием употреблял новые для него слова. – Я его 
догнал, дал в рыло, отобрал и «деревянные», и «капусту».
Вскоре Айсман обменял по ещё более выгодному курсу сразу 
полчемодана валюты, и партнёры задумались, что теперь делать 
дальше. В принципе, оставалось только следить за профессором 
Плейшнером, который работал в поте лица, официально регистрируя 
фирму «ШРУ». Именно так Штирлиц решил назвать свою шпионскую 
фирму, вспомнив однажды, как беззубый Плейшнер сравнил его с ЦРУ. 
Название Исаеву понравилось. Во-первых, звучит красиво, как и должно 
звучать приличное разведывательное управление, во-вторых, 
начинается на букву «Ш», как фамилия Штирлица и слово 
«штандартенфюрер».
В свободное время профессор Плейшнер занимался спортом, чтобы 
держать себя в форме. В основном, он ходил на лыжах, которые ему 
подарил пастор Шлаг. Витая в облаках бухгалтерии, профессор даже не 
замечал, что на улице стоит весна и снег давно уже стаял.
Через две недели умный Плейшнер, раздавая во все стороны взятки, 
зарегистрировал фирму ШРУ и снял в доме на улице Никольской, что 
возле самого ГУМа и Красной площади, целый этаж под офис новой 
секретной службы. Для Штирлица наняли красивую секретаршу по 
имени Светлана, и работа началась!