Глава 19
Борман принимает грязевую ванну

Борода у Бормана не росла. Борман всегда переживал из-за этого, 
поскольку, имея абсолютно лысый, как биллиардный шар, череп и 
неприкрытый растительностью подбородок, было очень тяжело 
скрываться от вездесущих шпионов. И потом, нельзя было сделать 
тайную гадость.
Борман додумался пользоваться париком и приклеивал бороду с 
бакенбардами, но под этим гримом он ужасно потел, так что 
пользовался ими в исключительных случаях. Только в тех случаях, 
когда надо было кому-нибудь нагадить. Например, обменять 
фальшивые рубли в подворотне на настоящие доллары, или 
фальшивые доллары на настоящие рубли, или нанять рэкетиров, чтобы 
затерроризировать коммерческий магазин.
Отделавшись от Штирлица, Борман пришёл в самое хорошее 
настроение и, чтобы его не узнали, нацепил грим «Бородатого». 
Добравшись до своей квартиры, он достал ключ и по привычке 
обернулся по сторонам. Всё было спокойно. Но в квартире его ждало 
разочарование.
Вся посуда была разбита, мебель поломана, книжки со стеллажей 
лежали на полу с оторванными обложками, японский телевизор 
дымился на опрокинутом холодильнике. Только два мягких кресла 
остались неповреждёнными, да и то только потому, что в них сидели 
Штирлиц и Айсман, воняя, как из канализации.
– Надо же! – вскричал Айсман. – Это тот мужик, у которого я 
обменивал доллары на рубли!
– Я тоже не знал, что они фальшивые! – вскричал перепуганный 
Борман. – И вообще это был не я! Тут какая-то ошибка! Я – 
театральный артист, а это мой грим!
Желая провести непрошеных визитёров, Борман сорвал парик, 
бороду и пышные наклеенные усы.
– Это был не я! – повторил Борман, только теперь понимая, что это 
он как-то непутёво сделал.
– Здравствуй, Борман, – сказал вежливый Штирлиц. – Значит, ты и 
есть тот самый Бородатый? Так-так... А мы тут у тебя искали наркотики, 
но не нашли... Надо заметить, что квартиру ты обставил хорошо, хвалю. 
Лучше, чем наш подвал.
– Шт... ир...?
– Он самый, – подтвердил Айсман.
– Но вы же меня не будете бить?
– Тебя – нет, – ответил Штирлиц, вставая. – Борман, ты знаешь, в 
последнее время я всегда относился к тебе с большой душевной 
теплотой, так что имей в виду, когда я буду тебя бить, я буду бить в 
твоём лице чуждый мне административный уклад...
– Штирлиц, – вскричал Борман. – Это не я украл из сейфа Мюллера 
«вторую молодость»! Когда я залез в сейф, её там уже не было!
Штирлиц и Айсман переглянулись. Им стало понятно, зачем Борман 
вскрывал сейф Мюллера и ничего при этом не взял. А что касается 
«второй молодости», то Штирлиц просто-напросто забыл положить 
чемодан с таблетками в сейф. Чемодан и сейчас валялся у Штирлица в 
кабинете под столом.
Борман пугливым зайцем метнулся к балкону, чтобы спрыгнуть с 
третьего этажа. Штирлиц достал «ТТ», предусмотрительно заряженный 
солью, и выстрелил. Он выстрелил очень быстро, но Борман всё же 
успел наложить в штаны.
– Ай! – сказал Борман, сползая на пол и держась за задницу.
– Это только соль, – заметил Штирлиц. – Как в «Кавказской 
пленнице». Куда это ты убегаешь? Мы с Айсманом так тебя ждали! 
Даже оздоровительную ванну тебе приготовили, грязевую.
– Я себя прекрасно чувствую! – возразил Борман, потирая 
«горящие» ягодицы.
– Станет ещё лучше, – пообещал Штирлиц и с любовью погладил его 
по лысой голове.
Вдвоём с Айсманом они оттащили упирающегося «Бородатого» в 
ванную комнату и, связав ему руки, бросили в ванну, наполненную 
черной водой.
– Что это?
– Я же тебе сказал: грязевая лечебная ванна. Это – чтобы ты 
соображал лучше.
– Ага, – поддержал его Айсман. – Я туда три мешка цемента 
насыпал. Упарился, пока нёс, а всё ради тебя!
– Цемента! – глаза Бормана наполнились ужасом. – Штирлиц! Я 
больше не буду!
– Так я тебе и поверил, – ответил Штирлиц и напомнил: – Учти, 
цемент затвердевает, так что говори побыстрее.
– Штирлиц! – взмолился бывший партайгеноссе. – Я больше не буду! 
Честное слово коммуниста!
– Коммунисты не наклеивают бороды, чтобы продавать фальшивые 
рубли!
– Это просто моё маленькое невинное хобби! Я не только рубли, я и 
доллары продавал!
– Айсман, засыпь ещё один мешок цемента, что-то он не то говорит, 
– распорядился Штирлиц.
– Штирлиц! Я сделаю всё, что ты скажешь.
– Где спрятан любимый бегемот пастора Шлага?
– На мясокомбинате, там Гиви Гмертошвили работает.
– Гмертошвили? Грузинистый такой, из подвалов ГКЧБ?
– Он!
– На, звони своим козлам, пусть бегемота накормят и никому не 
отдают. Скажи ещё, что сейчас приедет Айсман, и пусть они его 
слушаются!
Борман покорно взял трубку.
– Да, и ещё, – вспомнил злопамятный Штирлиц. – Этот Гмертошвили 
тоже там находится?
– Не знаю. Честное пионерское! У него какое-то важное задание, он 
ведь сотрудник ГКЧБ.
– Бывший, – сказал Штирлиц и прищурился, что не сулило 
Гмертошвили добра.