Глава 20
Факс-модемная игра в Москве

Бормана приковали наручниками к ванне, пообещав проведать на 
следующее утро. Айсман съездил за бегемотом и вернул его 
счастливому пастору Шлагу. Не получив бегемота, африканский принц 
Абдулла Али Манай скончался от огорчения в жутких конвульсиях. 
Агент Зизипода по имени Саид был занят транспортировкой тела 
принца на родину и, к сожалению, не смог принять участия в 
дальнейших приключениях. Зато ему повезло – он остался целым и 
невредимым.

Штирлиц подъехал к ресторану «Кручина» и постучал в окно. В 
«Кручине» слышали, что Штирлиц может устроить в ресторане драку, 
поэтому управляющий приказал повесить в окне табличку «Свободных 
мест нет». Разведчик обиделся и, решив в следующий раз устроить в 
«Кручине» драку, поехал в ресторан «Красная Шапочка». Там его 
хорошо знали, поэтому свободные места сразу же нашлись.
Штирлиц успокоился, сытно откушал, а потом снова поехал в 
«Кручину». К этому времени в ресторане «Кручина» прослышали о том, 
что если Штирлица не пустить, он не только устроит драку, но и 
подожжёт сам ресторан, так что на этом месте ещё три года ничего не 
будут строить.
В окне он обнаружил, что «Свободных мест нет. Для Штирлица 
свободные места есть». Штирлиц подобрел, зашёл в ресторан и сытно 
покушал ещё раз – на всякий случай.
Обожравшись, Штирлиц решил, что пора перестать кидаться из 
стороны в сторону и поехал поработать в ШРУ.
– Штирлиц! – крикнул через коридор Айсман. – Прими факс!
– А за это можно и по морде получить! – пробурчал Штирлиц. – Не 
люблю американских ругательств.
– Да нет! Это такое сообщение для тебя по телефонным линиям, 
типа телеграммы, только с картинками! В кабинете у Мюллера.
Штирлиц пошёл в кабинет Мюллера.
«Алекс – Юстасу. Срочно! По нашим данным иракские террористы 
намереваются выкрасть из Мавзолея останки пролетарского вождя 
В.И.Ленина и переправить его Саддаму Хуссейну. Срочно 
воспрепятствуйте проведению этой зловещей операции. Алекс.»
Штирлиц ответил:
«Юстас – Алексу. Я давно уже не работаю на вашу лавочку! 
Звоните Мюллеру, платите деньги, может быть, что-нибудь 
сделаем. Штирлиц.»
«Алекс – Юстасу. Повторяю! Надо во что бы то ни стало 
помешать похищению саркофага, грозящему непредвиденными 
осложнениями. В этом случае, по прогнозам наших экспертов, 
реакционные круги в России воспользуются этим, как предлогом для 
своих реваншистских замыслов. Это не только моя личная просьба 
Первого, это лично моя просьба. К ней, я думаю, присоединятся все 
наши трудящиеся. Кроме того, для правительственных заданий не 
существует сроков давности. Делайте то, что вам сказано, иначе, 
будете объявлены вражеским шпионом! Алекс.»
«Штирлиц – Первому. Вот мои условия: Никогда не присылать ко 
мне в ШРУ фининспектора, не люблю. Отдать мне сотрудника ГКЧБ 
по кличке Мартин Борман. Захоронить меня как национального героя 
в Кремлевской стене. Штирлиц.»
Факс надолго заткнулся и Штирлиц, ожидая ответа, заснул. 
Проснувшись он подумал, что молчание есть знак согласия, но тут 
пришёл новый факс.
«Алекс – Юстасу. По поводу фининспектора согласны. Никакого 
отношения к ГКЧБ не имеем. Бормана можете забирать себе со 
всеми потрохами. Раз есть я, нам он не нужен. Последний вопрос надо 
ещё обсудить. Алекс.»
– Отлично! – порадовался Штирлиц. – Завтра съездим к Борману, я 
вставлю ему капсулу именно туда, куда ты, Айсман, думаешь!
Неожиданно снова заработал факс.
«Алекс – Юстасу. Вспомни подземную лабораторию и капсулу, 
которая вживлена в твоё старческое тело. У меня в руках пульт с 
красной кнопкой, настроение у меня неважное. Так что лучше всего 
забудь о предыдущих указаниях. Алекс.»
– Ничего не понял, – сказал Штирлиц.
«Юстас – Алексу. Ничего не понял! Юстас.»
«Алекс – Юстасу. Предыдущие указания Алекса считать 
недействительными. Настоящий Алекс.»
– Однофамильцы, что ли? – задумался Штирлиц. – Слушай, 
Мюллер, что происходит? Кажется, мне дают указания совершенно 
разные ведомства?
– Ты что, газеты не читаешь? В стране Двоевластие!
– И кого слушаться?
– А кого хочешь! – ответил Мюллер. – Я бы на твоём месте радел бы 
за свои карманы, как все сейчас делают.
Штирлиц отринул это предложение, как недостойное.
– Я старый коммунист. Меня ещё из партии никто не исключал! Так 
что я буду следовать зову своего сердца. Отдать им Ильича, значит, 
уронить своё лицо!
– Не понял? – заметил Мюллер.
– Это значит, упасть мордой в говно!
– А-а... Да, это неприятно.
Мюллер достал из клетки большого и красивого попугая. Потеряв 
своего негра Саида, который оказался вражеским шпионом, Мюллер 
сильно переживал, пока не купил на рынке этого попугая.
– Эдуард, птичка, любишь папу Мюллера?
– Дур-рак! – отвечала сообразительная птица.
– Видал? – похвалился Мюллер. – Этому попугаю уже лет двести, 
это точно. Слушай, что он тебе говорит!
– На что это вы с попугаем намекаете? – ощетинился Штирлиц. – 
Почему это я «дур-рак»?
– Плюнь ты на этого Ильича, отдохни, съезди лучше с пастором 
Шлагом в Альпы покататься на лыжах.
– Ну да! А с профессором Плейшнером – в Берн попрыгать из окон 
без парашюта. Некогда отдыхать! Пойдём, Айсман!
– Тоже мне, «Чип и Дейл спешат на помощь»! – саркастически 
бросил Мюллер, выпуская из рук попугая. – Как был ты, Штирлиц, 
утопистом, так и остался.
– Пофигистом, – поправил Штирлиц.
– Ладно, не хочешь слушать мои советы, не надо. И закрой за собой 
дверь! – попросил Мюллер.
Штирлиц встал, строевым шагом вышел из кабинета и, хлопнув в 
сердцах дверью, задавил попугая, который хотел вылететь в коридор 
вслед за Штирлицем..
– Долетался, пархатый? – констатировал русский разведчик и 
заспешил к лифту, чтобы не слышать заунывный плач Мюллера.